Трасса Ноль

Сид не пошел за ней следом. Да и что он мог бы ей сказать? В конце концов, она ведь все поняла правильно. Все к лучшему.

На кухне тонко засвистел, нагреваясь, старый медный чайник.

Глава 8 Эндшпиль

Яна

В январе ударили морозы. На подоконнике намело огромную шапку снега, а по ночам ветер завывал пронзительно, как стая голодных упырей. В дом прокрался безжалостный холод, и Яна почти все время лежала в постели.

Она так ослабела, что пледы и одеяла каменным саркофагом давили на ее высохшее, как прутик, тело. А впрочем, не помогали и они. Тело просто не могло согреться, и все тут. Комната с белыми стенами словно застыла – пустая, мертвая и холодная.

Сиду Яна просто сказала: «Я болею». Он ответил равнодушным кивком. Все и так очевидно, зачем что-то объяснять?

Все праздники Сид разрывался между работой (последний месяц программы в Автово) и подготовкой к гастролям – такова была официальная версия. На деле Яна день за днем наблюдала, как он тайком собирает вещи – гораздо больше вещей, чем могло бы понадобиться на гастролях.

Она прекрасно понимала, что это значит: Сид больше не вернется домой. Эта нехитрая истина жгла смертоносным ядом, высасывала из Яны последние силы.

Удержать бы его! Но как, чем? Да и можно ли винить Сида? Разве хоть кто-то захотел бы оставаться в этом выстуженном доме-склепе?

В хорошие дни Яна бесконечно цедила едва теплый травяной чай, жгла толстые свечи с запахом корицы и листала потрепанный томик – дневник Анны Франк.

В плохие дни тревожные мысли метались по кругу, разрывая виски острой болью. Тогда Яна готова была молиться на резную деревянную шкатулку Сида, что стояла в углу пыльной полки. Хвала добрым духам, там еще оставалось достаточно гашиша – целая плитка, терпко пахнущая теплом и солнцем афганских полей.

Яна курила до тех пор, пока грани реальности не стирались, приоткрывая дверцу в блаженно-зыбкую полудрему. Тогда долгие вечера уже не казались такими безнадежно-одинокими.

Как раз в такой вечер и позвонила Лиза.

Сид был тогда в ванной, вот уже второй час оттуда доносился шум воды в сопровождении тягучего блюза. Яне не составляло труда представить, как он сидит, скорчившись под горячими струями, и блаженно покачивается под звуки саксофона. Его глаза прикрыты, губы едва заметно раздвинуты в улыбке.

В последнее время Яне больше не требовалось вылезать из постели и идти куда-то, чтобы все увидеть. Достаточно было лишь прикрыть усталые веки и отрешиться от ощущений тела. Яна уже вполне овладела этим умением, и теперь любые картинки настоящего послушно вставали перед ее внутренним зрением – стоило только захотеть.

Из состояния легкого транса ее вывело жужжание телефона на краю стола. Конечно, это был телефон Сида – ее собственный молчал уже много недель подряд.

Не помышляя ни о чем дурном, Яна с любопытством потянулась к столу. Увидев на экране короткое имя (а ведь когда-то оно было роковым, при его звуках сердце болезненно сжималось!), она не вздрогнула и даже не удивилась. Просто время логично завершило очередной виток, все повторяется. Это показалось до скуки нормальным.

Так же, как и поднять трубку.

– Привет, Лиза.

– Это ты? – удивился голос со знакомыми металлическими нотками. – Надо же, еще там? Молодец, держишься!

Яна зажмурилась. Кончики ее пальцев совсем заледенели.

– Ладно, детка, – Лиза вздохнула. – А теперь отдай телефон Сиду.

Ее голос звучал так же весело и уверенно, как полгода назад. И все же что-то в нем неуловимо изменилось. Будто ушло внутреннее напряжение, отравлявшая его горечь.

– Его нет, – Яна ощутила, как к горлу подкатил комок. – Зачем ты звонишь?

Казалось, Лиза на секунду задумалась.

– А знаешь, насрать. Могу и через тебя передать привет. Просто скажи ему…

Из трубки донесся мелодичный переливчатый смех. Яна слушала, затаив дыхание. А ведь она прекрасно помнила: полгода назад он звучал совсем иначе. Хриплый, вымученный смех человека, готового идти до конца.

– Забавно получается: я так долго гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны… – протянула Лиза. – Ерунда, знаю. И все же.

– Что тебе надо? – Яне еле удалось разлепить пересохшие губы.

– Знаешь, – Лизин голос зазвучал доверительно, словно она говорила с лучшей подругой. – А у меня ведь теперь ребенок.

Яна почувствовала, как внутри что-то вытягивается стальным тросом. Трос дрожит от напряжения, тонко звенит и вот-вот лопнет.

– Поздравляю, – выдохнула она чужим безжизненным голосом.

– Спасибо, детка! – Лиза снова засмеялась. – Ах, ты даже себе не представляешь…

Сердце медленно и неровно, словно нехотя, отсчитывало толчки. Яна закусила губу, во рту появился металлический привкус.

– Теперь все по-другому. Совсем, – мечтательно протянула Лиза. – Знаешь, я словно освободилась.

«Зачем ты мне все это говоришь? Что за спектакль решила устроить на сей раз?»

– Что… тебе… нужно? – Янины слова падали четко и раздельно, как заледеневшие камушки.

Но Лиза будто и не слышала ее.

– А главное: мне наконец-то плевать на него. Ты слышишь?! Мне плевать на Сида!