Трансгоблин

– Месяц тому назад мой муж сошел с ума. Запер нас с дочкой в погребе. Всем сказал, что мы уехали в город, а сам морил нас голодом и грозился убить. К счастью, к нам зашел сосед. Генрих не пустил его, но тот успел услышать мои крики. Он подмешал моему мужу снотворного и спас нас с Элизабет. Генриха связали и отвезли в город, где его приговорили к пожизненному заточению. Но недавно ко мне приезжала двоюродная сестра из Полграда и рассказала, что он сбежал из тюрьмы и, по слухам, направляется сюда. Прошу вас, помогите нам! Люди у нас здесь хоть и отзывчивые, но второй раз с умалишенным связываться не станут. Прошу, помогите! Он точно вернется и убьет нас, если за нас никто не заступится.

Меня слегка заклинило. Одно дело – бороться с мифическими, сказочными существами, но совсем другое – связываться с настоящим маньяком.

– Конечно, сударыня, мы вас защитим. Мы вашего мужа в два счета выследим. В конце концов, мы ведь герои: глаз как у собаки, нюх как орла, – подписался за нас всех Дмитрон.

Мы решили ненадолго остановиться у Анны и, в случае чего, действовать по обстоятельствам. Кстати, изнутри ее дом выглядел еще беднее, чем снаружи. Кроме всей вышеупомянутой мебели (стола и трех табуреток) в нем была только большая, занимавшая пол избы печка, которая одновременно служила и кроватью. В этом мире (да как, впрочем, и в нашем) потрясающим образом были объединены богатство и бедность, роскошь дворцов и скромное убранство деревенских избушек, праздная жизнь одних и тяжелые трудовые будни других.

С печки из-под ситцевой занавески на нас смотрела пара детских испуганных глазок.

– Элизабет, не бойся. Это те самые знаменитые герои, про которых рассказывали наши гости, – сказала Анна.

С печки свесилась голова маленькой девочки лет пяти-шести.

– Правда миленькая? – расплылась в улыбке эфирная жрица. – Знакомьтесь. Элизабет, это лорд Джеймсбонд и лорд Дмитрон. А это Элизабет.

Девочка недоверчиво посмотрела на Тучку и спросила:

– Туська, а они тосьно гелои?

– Самые настоящие.

Мать с дочерью жили очень бедно. У них в доме почти не было еды, поэтому я выгрузил все, что было в наших сумках. Лина договорилась с соседями, и мы взяли у них на время пару скамеек. Потом все вместе сели за стол, открыли подаренную нам бутылку вина и отпраздновали встречу. Мы с Андреем рассказали о своем приключении в Полграде. По правде, в основном рассказывал Дмитрон и «немного» все приукрасил. История получилась занимательная, все восхищались нашей смелостью и отвагой. Я весь вечер хотел остаться с Линой наедине, но хорошо, наверное, что этого все-таки не случилось. Потому что я даже не представлял, о чем с ней заговорить. После ужина все легли спать. Анна с Элизабет – на печи, всем остальным постелили на полу. Взбудораженный встречей я долго не мог заснуть, а потому первый заметил, как происходит что-то неладное.

Сначала услышал приглушенный детский плач и слова: «Мама, не надо». Потом увидел, как хозяйка дома спускается с печки. Но узнал я ее с трудом: волосы были всклокочены, брови подняты, глаза широко раскрыты, а ноздри раздувались при каждом вдохе. Она подошла к столу, взяла с него нож и медленно, на цыпочках стала красться в тот угол дома, где спала Лина.

– Анна, что случилось? – спросил я.

Она обернулась, на секунду замерла, потом выронила нож и сказала:

– Он здесь.

Все остальные тоже проснулись. Мы втроем: я, Тучка и Дмитрон, вооружившись, вышли на улицу проверить. Обойдя весь поселок и ничего не заметив, подумали, что хозяйке просто привиделось, и решили вернуться. Но когда мы подходили к дому, то услышали крик. Это кричала Лина! Топор загорелся в моих руках, я со всех ног помчался на помощь. Дверь оказалась заперта; пара взмахов топором, и ее нет. Войдя в дом, я сначала не мог понять, что происходит. На печке плакала Элизабет, а в углу с приставленным к горлу ножом стояла моя потенциальная возлюбленная. Из-за ее плеча выглядывали бешено горящие глаза обезумевшей хозяйки дома.

– Лорд Джеймсбонд, помогите, – только и успела сказать Лина.

– Замолчи! – закричала «отчаянная домохозяйка». – Сейчас ты за все ответишь.

– Отпусти ее! – не своим голосом крикнул я.

– Как вы не понимаете?! Это он! Это все он! Он обернулся невинной девушкой и хочет разлучить нас с дочкой!

– Чё за бред, дамочка?! – раздался за моей спиной голос Дмитрона. – Брось нож и отпусти девушку.

Безумная женщина оглядывалась по сторонам, словно загнанный зверь, но ничего не предпринимала. Мы тоже. И я боюсь представить, что могло случиться, если бы за спиной не раздался еще один голос:

– Анна, отпусти ее!

В дом вошел молодой мужчина в рваной одежде.

– Вот он я, отпусти ее! Ты не здорова!

Сумасшедшая остолбенела, и Лине удалось вырваться. Она бросилась к нам и повисла на шее у Тучки. Анна начала медленно сползать по стене. Мужчина подошел к ней, носком сапога отшвырнул нож, а потом шагнул к печке и отодвинул занавеску.

– Папа! – радостно воскликнула Элизабет и, мгновенно перестав плакать, кинулась к нему на шею.

– Да, дочка, это я. Не плач и не волнуйся, теперь все будет хорошо.