Трансгалактический Моджо-тайп

«В.Л.О.Б.» сохранил потомкам историю борцов за право на смех. Последнему году обучения посвящена глава «Resistance» и она феерична. Там все, хотите подробностей – купите или украдите книгу. А я не могу вспоминать тот период без щемящей боли. И зеленой зависти к самому себе, который был лучше, потому что был моложе. Мы гуляли по натянутому над пропастью канату, пьяные, обдолбанные, заставлявшие копов крутиться юлой, но так и не пойманные. Шаг вправо, шаг влево, и нашими мозгами перекрасили бы кунги ближайшего автозака. Понятия не имею, как мы удержались. Особенно, когда после ряда проделок кто-то из серых костюмов составил рапорт, в котором значится, что на территории студенческого города Беты-Массачусетс предположительно действует хорошо-организованная террористическая организация, ставящая перед собой целью дестабилизацию общественного порядка и подрыв авторитета сил правопорядка. Насчет терроризма, это было конечно, слишком, а вот насчет подрыва авторитета, тут пиджак попал в самую точку. Именно этим мы и занимались. Мы хотели, чтобы все увидели, как эти свиньи смешны. «В.Л.О.Б.» не даст мне соврать, у нас частенько получалось, и эхо наших выходок разносилось по всей галактике. Как же нас не приняли? У меня только один ответ на этот вопрос. Мы были везучими ублюдками.

Но я хочу рассказать о другом. О том, что не вошло в «Великую Летопись Огненного Братства». Отчасти, потому что финал был не то чтобы веселым, а отчасти – потому, что брат Дьякон был в тот момент в тотальной отключке и спорил на наркоманском волапюке с уродливым кактусом на подоконнике космопорта.

Мы только что получили свои дипломы, устроили финальную подпольную пьянку и были, наконец, застуканы фашистами в полицейских мундирах. После тщательного обыска с применением – внимание! – военных дронов (а тогда это было нормальной практикой в студенческих городках) они смогли отыскать тайник, в котором мы хранили самогонный аппарат. Только чудом там уже не оставалось наркотиков. И, слава Богу, украденные пропуска, украденная полицейская форма, накопители с компрометирующими фотками на половину ублюдков в скучных костюмах и прочие пиратские сокровища, а так же вся коллекция порнографии и так называемой экстремистской литературы были зарыты во дворе братства и их не нашли. Представляю, на сколько бы все это потянуло.

Собственно, на этом история моей Сигмы и закончилась. Братство расформировали. Но, поскольку официально мы не выдвигали громких политических требований, а всего лишь нарушили дисциплинарный устав Университета, к тому же, будучи уже его официальными выпускниками, нас посчитали просто хулиганьем, и поторопились вышвырнуть с планеты, не дожидаясь выпускного бала. Последнее особенно огорчало, поскольку мы заготовили немало кислоты, которую намеревались во время бала влить в пунш.

И вот мы стояли у дверей аэропорта, а приставленный к нам на всякий случай незаметный человек тщательно разглядывал нас из-под идиотской шляпы и делал вид, что он просто прогуливается на ледяном ветру в пять часов утра у черта на куличках. Брат Дьякон, наговорившись с кактусом, дремал на асфальте, в обнимку с консолью, хранящей скрижали с нашими подвигами. Ледяной ветер заставлял нас дрожать. А небо было мрачным и не обещало ничего хорошего.

– Вы можете поверить, что все закончилось? – тихо спросил тогда Молчащая Сова.

– Не думаю, что все закончилось, – ответил мудрый Ревущий Медведь. – Просто стало другим. С этой самой минуты мы стали взрослыми, чуваки.

– Ну, – скорее из принципа возразил я, – мы еще кое-что можем и кое-что сделаем. Мы же не старики. Нам всего по 22 года!

– Сделаем, это точно, – кивнул Ревущий Медведь, – но вот можем ли… Могут они, – он кивнул на притихший студенческий городок, – они сила, топливо. А мы всего лишь поршни. Если смогут они, сделаем и мы. А если нет… Вот в чем фишка, парни. Вот в чем гребанная правда.

Сигнал о посадке прервал наш разговор, и мы отправились туда, где играли совсем по другим правилам. Довольно скучным, кстати. А, как известно, какие правила, такая и игра.

Конечно, Ревущий Медведь здорово перегнул тогда палку. 22 года это далеко не тот возраст, когда все уже позади. А если все называть своими именами, то это был обычный пафосный поклон юношескому максимализму, алкоголю в крови и, пожалуй, общей атмосфере момента.

Но эти его слова глубоко запали мне в мозг, и правды в них больше, чем во всем, что я успел написать в своих блогах. Как ни крути, а люди, играющие в веселую игру молодости, у которой порою и вовсе отсутствуют правила, это мотор нашей кашляющей машинки и те самые досадные вещества, которые порою начисто парализуют тормоза, заставляя ее лететь на всех парах в будущее. А все остальные – это только ржавый корпус, просиженные кресла и грязные лобовые стекла. Короче, все, что на виду, но при этом не имеет никакого отношения к движению.

Бахрейн, провинциальная планета, мой дом