Трансгалактический Моджо-тайп

Только когда глаза начинают нестерпимо болеть, я понимаю, что перестал моргать. Я смотрю, пытаясь запомнить каждый излом линии, каждый угол, каждое пересечение прямых. Я еще не знаю, какая это часть корабля, а из профессиональной абракадабры докладов на платформе управления ничего внятного вычленить не удается. Я подозреваю, что перед самым полетом экипаж разработал специальный шифр, с единственной целью: не позволить репортеру-блогеру Тому Ханту понять происходящее. Даже во времена правления Кшешинского, когда полезную информацию можно было выхватить, лишь читая между строк, мне не приходилось так туго. Но я все еще не забыл предупреждение командора, и не задаю вопросов. У меня будет куча времени, и поверьте, если придется, я разберу по винтику каждый рейдер этой экспедиции, но выясню правду. Ибо правда есть хлеб мой, и вода моя. Я ведь плохой человек. У меня почти нет принципов, я убежденный алкоголик, и мало во что верю. Но в правду я верую всей душой, ибо, откровенно говоря, если у меня отнять правду, то, что от меня останется? Одинокий нытик с провинциальной планеты. Звучит не так красиво, как эксцентричный одиночка, положивший свою жизнь на служение правде. Верно?

– Хант! Со мной!

Я с кровью отрываю взгляд от экрана. Командор Абигейл чеканит шаг по платформе. К выходу.

Разве может капитан покинуть мостик в такой момент? Разве имеет этот (а в данном случае – эта) первый после Бога оставить свою команду на произвол судьбы тогда, когда эта самая судьба и решается? Но она уходит, а рука безопасника тянется к моему плечу. Я встаю, и, поскольку мне все равно придется покинуть платформу, делаю быстрый снимок на ручную консоль. Безопасник замечает это, качает головой, но ничего не предпринимает.

Командор идет так быстро, что мне приходится пробежаться, догоняя ее.

– Командор! Командор! Куда мы идем?

– В мою каюту. У вас будет ровно полчаса. Любые вопросы, касательно рейда.

– Но почему именно теперь? Я столько добивался вашего интервью…

– Потому что я могу уверенно говорить обо всем, что случилось до этого момента. За все остальное я не отвечаю.

– Из-за того, что вы нашли?

– Мы нашли. Вы были в этом рейде, а значит разделите всю славу и всю ответственность со всеми нами. Уверены, что потянете? Это может оказаться не самой легкой ношей.

– Думаю, полчаса мне хватит.

Аппаратная расшифровка интервью № 2260-2. Абигейл Чанг, командор

Т.Х.: И все-таки, что мы нашли, Командор?

А.Ч.: Один из блоков «Спальни».

Т.Х.: Можете перевести на язык тупого обывателя, незнакомого с принципами космической архитектуры и специфическим арго?

А.Ч.: «Спальня», это один из двух блоков корабля, в котором, судя по всему, находилось около трехсот человек, чьи жизненные циклы, на время полета, были замедленны.

Т.Х.: Те, что были в анабиозе?

А.Ч.: Анабиоз – неверное определение, поскольку человечество до сих пор не научилось останавливать и запускать снова жизненные циклы.

Т.Х.: Без разницы. Блок с замороженными телами.

А.Ч.: Верно.

Т.Х.: Значит ли это, что блок был освобожден и от него просто избавились за ненадобностью?

А.Ч.: Такая вероятность имеется.

Т.Х.: Но?

А.Ч.: Почему вы считаете, что есть «но»?

Т.Х.: Бросьте командор. Вы разбираетесь в кораблях, а я в людях. Вы не думаете, что все именно так.

А.Ч.: Нет, не думаю. При проектировании «Спальни» исходили из того, что материалы этих блоков будут использоваться для строительства временной базы. И даже если бы такой необходимости не возникло, капитан корабля скорее оставил бы блок на планете, на тот случай, если материалы все-таки понадобятся. Или на орбите – наименее энергозатратный вариант.

Т.Х.: Но мы нашли блок на луне. Почему?

А.Ч.: Я вижу только одно объяснение. И оно вам не понравится.

Т.Х.: К черту мое мнение, Командор. Дайте мне правды.

А.Ч.: Хорошо… Я полагаю, что обнаружив факт выброса корабля не в расчётной точке, капитан вынужден был искать пригодную для колонизации планету рядом с кораблем. На это ушел весь запас топлива. В какой-то момент, а может и изначально, стало очевидно, что имеющихся ресурсов не хватит на достижение планеты, если ее вообще удалось найти. Тогда капитан вынес на совет решение сбросить один из блоков «Спальни», а сэкономленные ресурсы – перераспределить.

Долгая пауза. Щелчок зажигалки, второй, третий…

Т.Х.: Простите… Значат ли ваши слова, что там, внутри этого блока… могут быть люди?

А.Ч.: Трупы. Прошло слишком много времени. Блок был оставлен именно на луне, из расчета, что в скором времени за ним вернутся и успеют спасти. В противном случае целесообразнее и экономичнее было бы оставить его в открытом космосе. Команда надеялась вернуться.

Т.Х.: Но не вернулась. Черт… это же… заклание какое-то.

Еще одна пауза. На этот раз – полная тишина.

А.Ч.: Хант, вы знаете, что я лично давала добро на ваше присутствие в рейде?

Т.Х.: Нет, не знал…

А.Ч.: Вы козел, Хант. Но козел объективный. Так включите вашу объективность, иначе я решу, что ошиблась.