Трансформация интимности

В этом пункте мы вернемся к вопросу о пагубном пристрастии к сексу. Некоторые были бы склонны поспорить, может ли секс стать принудительным в том же смысле, что и работа. Потому что потребность в регулярной сексуальной деятельности, мог бы возразить кто-то, это базовый стимул, которым обладают все взрослые люди; таким образом, почти каждый в любом случае в определенной степени подвержен пагубному пристрастию к сексу. Но существование потребности еще не управляет средствами ее насыщения. Потребность в пище — это также элементарное побуждение, и тем не менее пагубное пристрастие к пище становится сегодня выраженным все более резко. Секс, точно так же как другие паттерны поведения, становится принудительным, когда сексуальное поведение личности управляется постоянным поиском фиксации, которая, однако, устойчиво ведет к переживаниям стыда и неадекватности. Пагубное пристрастие в том, что касается проекта самости, — это поведение, противопоставляемое выбору; это наблюдение столь же валидно для случая пагубного пристрастия к сексу, как и для других форм поведения.

Принудительную сексуальность следует понимать на фоне обстоятельств, в которых социальный опыт становится доступен более легко, чем когда-либо прежде, и где сексуальная идентичность формирует сердцевину изложения самости. Женщины хотят секса? Конечно, да, если это понимать как поддержку требования сексуальной автономии и осуществления. Тем не менее давайте рассмотрим чудовищность изменений, которые предполагает это обстоятельство. Любой, кто убежден, что «репрессивная гипотеза» не содержит в себе истины, должен обдумать тот факт, что всего семьдесят пять лет назад в Британии незамужние забеременевшие девушки тысячами ссылались в исправительные заведения для малолетних преступников и в психбольницы. Акт о душевных заболеваниях 1913 года разрешал местным властям выдавать удостоверения о психическом заболевании и неопределенно долго удерживать под стражей незамужних беременных Девушек, которые были бедны, бездомны или просто «аморальны». Поскольку имела широкое распространение идея о том, что незаконная беременность сама по себе является признаком психической ненормальности, положения Акта могли применяться, и на самом деле применялись, очень широко. Незамужние девушки из более богатых семей, забеременев, могли сделать нелегальный аборт — как и более бедные женщины, но со значительным риском для жизни, — в противном случае они в значительной степени превращались в париев. Считалось, что неосведомленность о сексе и репродукции подразумевает ненормальность, но широко распространена. Одна женщина, родившаяся в 1918 году в Лондоне, которую интервьюировал в своем историческом исследовании Джо Мелвилл, вспоминала, что мать шептала ей каждую ночь перед сном, что она не должна иметь секса до замужества, иначе она сойдет с ума. Она не спрашивала, почему незамужних матерей отправляют в сумасшедшие дома; она как раз думала: «О да, они заслужили это; они имели секс и сошли с ума»[115].

Стоит ли удивляться, что женщинам нелегко справиться с теми изменениями, которые они сами же и помогали произвести? Принудительность в сексуальном поведении, как и в других областях, притупляет автономию. Заданный прежде существовавшими сексуальными ориентациями, этот факт имеет различные подразумеваемые смыслы для большинства женщин, если сравнивать их с большинством мужчин. Сегодня для обоих полов секс несет в себе обещание или угрозу — нечто такое, что само по себе касается первичных аспектов самости. Ненадежное чувство безопасности Герри было глубоко связано с ее потребностью вновь и вновь демонстрировать мужчинам свою привлекательность. Она была способна получить сексуальное наслаждение во многих из ее встреч, но — до последующих изменений в ее жизни — уходила от долгосрочных привязанностей. Можно сказать, что она интернализовала мужскую модель сексуальности, связывая сексуальное переживание с «поиском», построенным на разнообразии; но, в силу комбинации социальных и психологических причин, это была деструктивная стратегия. Ш. Касл отмечает.

«Весьма немногие женщины намереваются иметь столь много сексуальных партнеров, сколько вообще возможно. Сексуально наркотизированные женщины оказались в ловушке цикла, в котором первичным источником силы выступает сексуальное завоевание, и они осуществляют свою потребность в нежности и общении через сексуальный акт. У большинства женщин глубоко в основе сексуально аддиктивного поведения лежит желание продолжительных отношений»[116].