Трактирщица

Я смутилась. Молодкой назвать меня было трудно. Но чтобы в двадцать с небольшим обзавестись таким количеством детей, мне с семнадцати пришлось бы каждый год рожать по четверо детей.

– У меня трактир, а при трактире сиротский приют. Дети особенные: отказники и отпрыски преступников, дезертиров.

– Понял, будем аккуратны, – деловито кивнул домовой. –  Проследим, чтоб не воровали и…

– Нет, это лишнее, – оборвала его я. – У нас не воруют. Я про происхождение детей сказала, чтобы вы были аккуратны в высказываниях и действиях.

– Вот именно, увалень! – возмутилась домовиха. – Восьмой век пошёл, а думать так и не научился! Я тебе сколько говорю, сначала дослушай, а потом выводы делай! – она ещё раз треснула полотенцем мужа и обернулась ко мне. – Не бойся, хозяюшка. Мы аккуратны будем. Нам только место безопасное для башмачка, мы ж к нему привязаны. Да и хлеб-молоко раз в день.

– Питайтесь как вам нужно, в еде у нас достаток. А я постараюсь проследить, чтобы так и впредь было. Башмачок можно здесь оставить. Сюда только доверенные люди войти могут. Как к вам обращаться можно?

– Марфа, – ответила домовиха. – Дед Вален, а мальчик Мико.

– Хельда, – представилась я. – Вас, наверное, с детьми познакомить нужно. Но я не знаю, как от них скрыть вашу… Особенность.

Марфа хитро улыбнулась, топнула несколько раз каблуками красных туфель и через мгновение обернулась полноватой женщиной в таком же платье, как и было. Синем с красным фартуком. Потом достала из кармашка косынку, тоже красную, и повязала на голову.

– Вот так легче будет! И дети не удивятся, и инквизиторы не придерутся!

Дед и внук домовые повторили маневр Марфы и стали своими увеличенными копиями.

– П-просто чудесно! – выдохнула я.

Представление новых работников детям и взрослым прошло без проблем. Затем я увела домовых, Бесо, Руфуса и Доминику в кабинет, рассказала им правду, а с необычной семьёй заключила договор.

– Мне нужно, чтобы кто-то из вас готовил в трактире, а с приютом справится Нэди. Ей будут помогать девочки, вам тоже. Прошу не препятствовать, потому что это важно для них.

– Мы получаем деньги за каждый рабочий день, – пояснил Бесо. – Да и правдоподобнее будет, если мы помогать сможем.

– Мы в трактире останемся, – согласилась домовиха. – Мико пусть в приюте будет. Работа найдётся?

– За мелкими смотреть, – умоляюще посмотрела на меня Доминика. – Мы тогда с Руфусом детей хотя бы по возрасту разобьем, чтобы по группам учить, а не сразу всех.

– Хорошо, тем более ты будешь нужна здесь, в трактире, – я прикусила губу. – Надеюсь, больше не будет таких страшных ситуаций, как с Мисой, но подстраховаться нужно.

– Я поговорил с парнями и девочками, –  хмуро заметил Бесо. –  Мы усвоили урок. Только с Мисой что-то нужно делать, она теперь всех боится.

– Я с ней поговорю, –  пообещала Доминика. – Страху нужно дать выйти. Глушить вредно и даже опасно.

– Тебе виднее. Я с детьми не общалась никогда, – призналась с досадой. – Вы справитесь с трактиром, пока я в город съезжу?

– Ты надолго? – забеспокоилась Доминика.

– Продам свои украшения и обратно.

– Мы всё сделаем, – пообещал Бесо. – Закупки крупные пока не нужны, но в крайнем случае…

– Хватит с меня крайних случаев, – проворчала я и достала чистый лист бумаги. – Составим список, что нужно купить в городе, чтобы я могла спланировать поездку.

Глава 22. Родительские чувства 

Я записала пожелания, отметив, что необходимо, а что желательно, выпроводила всех из своего кабинета и уселась в кресло, сжимая пальцами виски. У каких богов просить помощи? В какой храм нести подношения? Кто подскажет, как не сойти с ума на пути к поставленной цели?

Потом залезла в сейф за украшениями, но на глаза попался конверт от отца. Дыхание сбилось, кровь отлила от лица. Возможно, боги ответили на мои молитвы.

Дрожащими руками я вскрыла конверт. Хотелось увидеть, что внутри, но я боялась. Гневная отповедь и ответ на вопрос, почему отец решил лишить меня всего? Я недостаточно хороша для управления наследием рода? Виктор стал ему дороже? Виктор достоин? Выдохнула и вскрыла шуршащую желтоватую бумагу канцелярским ножом. Оттуда выпали долговые расписки. На моё имя. И сумма…

– Пять тысяч, семь тысяч, три тысячи? – я потерла глаза, снова вглядываясь в имена должников. – Отец, о боги! Как ты умудрился связаться с преступным миром, да ещё и меня приплести?

Развернула сложенный вчетверо лист, где отцовским почерком судьба давала мне ответы на все вопросы:

"Добрый вечер, Хельда.

Представляю, как ты проклинаешь меня после оглашения завещания. Нет, я люблю тебя достаточно сильно, чтобы оставить всё нажитое. Да, твоей деловой хватки достаточно, чтобы приумножать наше состояние. Да, ты достойна. Единственная женщина рода, которая могла бы стать известнейшей Беринской, богатейшей женщиной. И ты станешь, поверь своему старику.