Трактаты. Проповеди

В «Книге отцов» мы читаем, что некий человек сетовал святому отцу, что он терпит муки. Отец же сказал: «Хочешь ли, сыне, чтобы я умолил Бога, дабы Он у тебя это отнял?». А тот отвечал: «Нет, отче, ибо это целительно для меня, я знаю наверное. Попроси только Бога, да ниспошлет Он мне свою благодать, чтобы я по доброй воле страдал»[163].

Как-то раз одного больного человека спросили, отчего он не молит Бога о том, чтобы Он его исцелил. Человек же сказал, что по трем причинам не хочет этого делать. Первая — та, что, как он уверен, любящий Бог никогда не допустит, чтобы он захворал, не будь сие к его благу. Другая причина заключается в том, что человек, если он благ, хочет всего, чего хочет Бог, а не наоборот: Бог желает того, чего человек пожелает; это было бы совершенно неверно. А потому, раз Он хочет, чтобы я заболел (ибо не будь Его воли, сего не случится), то и я не должен хотеть быть здоровым. Ведь, без сомнения, если бы так получилось, что Бог меня исцелил вопреки Своей воле, то мне то, что Он меня исцелил, было бы ненужно и безразлично. Хотение идет от любви, нехотение происходит от нелюбви. Мне много лучше, милей и полезней, если Бог меня любит, и я при этом хвораю, чем когда я телом здоров, но Бог не любит меня. Что Бог любит, то является чем-то, чего Бог не любит, то ничем не является, так говорится в «Книге Премудрости»[164]. Ведь истина в том состоит, что все, чего хочет Бог, становится благом уже в том и из-за того, что Бог этого хочет. В самом деле, говоря по-людски, мне было бы гораздо приятней, если бы меня полюбил богатый, имеющий власть человек, (скажем) король, и все-таки на время оставил меня без подарков, чем если бы он сию же минуту приказал мне что-то подать и в сущности меня не любил. Если он мне сейчас из любви ничего не дает, то он потому мне ничего не дает, что хочет позже меня одарить щедрей и богаче. Я допускаю, что человек, который любит меня и сейчас мне ничего не дает, захочет мне потом что-то подать; быть может, впоследствии он придумает что-то получше и пожалует мне. Мне следует ждать терпеливо, в особенности, если его дар из милости и незаработан. И вот что еще верно: на чью любовь я не обращаю внимания и чьей воле моя воля противна и от кого мне нужны только подарки, тот, — и сие будет вполне справедливо, — мне ничего не подаст, а так же возненавидит меня и бросит в несчастье.

Третья причина, отчего мне было бы ненужно и неприятно Бога упрашивать, чтобы Он меня исцелил: я не хочу и не должен молить богатого, щедрого на любовь и милосердного Бога о таком пустяке. Допустим, что я отправился к папе за сотню или даже две сотни миль и сказал, встав перед ним: «Господин, отче святой, я миновал с большими затратами двести миль тяжелой дороги и я Вас прошу, за чем я к Вам и пришел, чтобы Вы дали мне один боб». Воистину, сам он и каждый, кто это услышит, скажет, и между прочим вполне справедливо, что я изрядный дурак. То, что сейчас я скажу, является подлинной правдой: все добро и даже вся тварь в сравнении с Богом меньше, чем один боб против всего этого телесного мира. Посему, будь я мудрым благим человеком, я, по совести говоря, погнушался бы у Бога просить, чтобы мне стать здоровым.

В связи с этим словом я также скажу: вот признак нездорового сердца, — когда человек бывает веселым иль грустным из-за преходящих вещей сего мира. Этого, если замечаешь в себе, надо глубоко, всем сердцем стыдится перед Богом и его ангелами и людьми. Так сильно стыдятся изъяна лица, на который взирают люди со стороны. Что хочу я дальше сказать? Книги Ветхого и Нового Завета, а равно святых и язычников изобилуют тем, как благочестивые люди с готовностью свою жизнь отдавали, а также от себя самих отрекались ради Бога и из естественной добродетели.

Языческий учитель Сократ сказал, что добродетели делают невозможные вещи возможными, а также легкими и приятными[165]. И я не хотел бы забыть, как одна блаженная женщина, о которой пишется в «Книге Маккавеев», однажды увидела перед своими глазами ужасные, невыразимо жестокие и лютые пытки, коими истязали и мучили ее семерых сыновей, и, воззрев на это радостным взором, она укрепляла их и всех по одному увещала ничего не бояться и добровольно отдать за Божью правду тело и душу[166]. На этом книге конец. Но я желаю сказать еще пару слов.

Одно — вот каково: что человек благой и воистину Божий должен изрядно и весьма устыдиться, если его когда-либо взволнует какое-то горе. Ибо мы видим, что купец ради стяжания незначительной и неверной прибыли часто странствует по столь дальним краям, столь разбитым дорогам, по горам и долинам, по диким местам и морям, среди расхитителей и убийц тел и имущества и терпит большую нехватку в еде, во сне и питье и другие лишения, но все это забывает охотно и с легким сердцем ради малой сомнительной пользы. Рыцарь в бою рискует добром, телом, душой из-за преходящей и весьма кратковременной славы. Нам же мнится великим, когда мы чуть-чуть пострадаем ради Бога и вечного блаженства.