Трактаты. Проповеди

Третье слово, которое можно, а равно следует знать, заключается в том, что, согласно естественной правде, один только Бог — источник и русло для всякого блага, сущностной истины и отрады. И все, что не есть Бог, то из себя источает природную горечь, печаль и страдание и к благости, каковая от Бога исходит и является Богом, нимало не прибавляет, но умаляет ее и покрывает и прячет ту сладость, негу и радость, которую дарует Бог.

И вот я говорю дальше, что всякое страдание проистекает из страсти к тому, чего меня лишила утрата. Если утрата внешних вещей мне приносит страдание, то это верный признак того, что я люблю внешние вещи и люблю, по правде сказать, скорбь и печаль. Что же странного в том, что становлюсь я печален, когда я люблю и ищу страдание и горе? Мое сердце и моя любовь приписывает творению благо, а оно является достоянием Бога. Я обращаюсь к творению, от которого по природе исходит страдание, и устремляюсь от Бога, от Которого изливается всякая радость. Что же тогда удивляться тому, что я становлюсь скорбным и пребываю унылым? Подлинно, для Бога и для всего мира сие невозможно, чтобы истинную отраду обрел человек, ищущий отраду в творениях. Но кто одного только Бога возлюбит в творении, а творение — лишь в Боге, тот повсюду обрящет истинную, верную и равную радость. Сказанного достаточно для первой части сей книги.

II

А теперь в другой части следуют примерно тридцать отрывков, каждый из которых сам по себе надлежащим образом должен утешить разумного человека в его скорби.

Вот первый: нет несчастья и утраты без радости, и никакая утрата не бывает только утратой. Поэтому говорит святой Павел, что не потерпит Божья верность и благость, чтобы какое-нибудь испытание или мучение стало невыносимым. Бог творит и подает во всякое время какую-то радость, а с ней можно кое-как перебиться[82]. Также угодники и языческие учителя говорят, что не допустит Бог и природа, чтобы могло быть чистое зло или страдание[83].

Вот допустим, некий человек имеет сто марок, сорок (из них) он теряет, а шестьдесят остаются. Если человек будет думать все время о тех сорока, что потерял, то останется печален и безутешен. Как же может быть тот радостным и беспечальным, кто обращен к несчастью и к горю, его в себе и себя в нем запечатлевает и глядит на него, а оно глядит на него, кто его милует и беседует с горем, а горе ласкает его, и оба взирают друг другу в лицо? А если бы человек обратился к тем шестидесяти маркам, которыми еще обладает, а к тем сорока, что утеряны, повернулся спиной и, отдавшись шестидесяти, посмотрел им в глаза и их приласкал, вот тогда был бы он определенно утешен. Когда нечто существует и является благом, то это может утешить; когда же что-то не существует и не является благом, что-то, что не мое, и утеряно для меня, это волей-неволей должно повлечь печаль, страдание и горе. Об этом говорит Соломон: «В дни скорби не забывай о днях радости»[84], — иначе сказать, когда ты в страдании и горе, подумай о благе и радости, которыми ты владеешь и пока наслаждаешься. А еще вот что развеселит человека, когда он захочет представить, сколько есть тысяч людей, которые, имей они эти шестьдесят марок, что еще есть у тебя, стали бы себя почитать господами и дамами и, всем сердцем ликуя, сочли бы себя ужасно богатыми.

Кроме того есть и другое, что должно утешать человека. Если он немощен и находится в тяжкой болезни своего тела, но есть у него дом и достаток в еде и питье, в советах врачей и услугах его дворовых людей, в жалобах и поддержке друзей, то что ему следует делать? Как поступать бедным людям, у которых та же или еще более тяжкая хворь либо печаль, но нет никого, кто подал бы им холодной воды? Они вынуждены искать простой хлеб по домам в дождь, снег и в холод. Посему, хочешь быть утешен? Забудь о тех, кому лучше, и всегда думай о тех, кому хуже.

И еще я скажу: любое страдание проистекает из склонности и пристрастия. Поэтому, если меня одолевает печаль из-за преходящих вещей, то (значит), пока я имею и мое сердце имеет пристрастие и склонность к преходящим вещам, и я не люблю Бога от всего моего сердца и того не желаю, чего Бог от меня хочет и что любит в Себе. Что же тогда удивляться тому, что, если Бог попускает, я по заслугам терплю скорбь и страдание?