Трагический эксперимент. Книга 3

«Одной из главных причин того, что симпатии к Ленину лично, а, следовательно, и к большевикам, в это время сильно пали, я вижу в его нежелании предстать перед судом, — вспоминал член минского Совета рабочих и солдатских депутатов Вацлав Сольский. — На массы такого рода вещи, а в поведении Ленина массы усматривали прежде всего личную трусость, действуют гораздо сильнее, чем самые серьёзные политические обвинения. Ленина на митингах гораздо реже обвиняли в том, что он германский агент, чем в том, что он струсил и спрятался в то время, когда его друзья и товарищи по партии арестованы».

Но вот Надежда Крупская, судя по воспоминаниям Никитина, нисколько не испугалась:

«В квартире мы застали жену Ленина Крупскую. Не было предела наглости этой женщины. Не бить же её прикладами. Она встретила нас криками: “Жандармы! Совсем как при старом режиме!” — и не переставала отпускать на ту же тему свои замечания в продолжение всего обыска… Как и можно было ожидать, на квартире Ленина мы не нашли ничего существенного».

Матросы Балтийского флотского экипажа, встречавшие Ленина на Финляндском вокзале, опубликовали в газетах заявление:

«Узнав, что господин Ленин вернулся к нам в Россию с соизволения его величества императора германского и короля прусского, мы выражаем своё глубокое сожаление по поводу нашего участия в его торжественном въезде в Петербург. Если бы мы знали, какими путями он попал к нам, то вместо торжественных криков “ура” раздались бы наши негодующие возгласы: “Долой, назад в ту страну, через которую ты к нам приехал”».

Казалось, с большевиками покончено.

Военная контрразведка доложила Временному правительству, что не может найти и арестовать Ленина. Заместитель военного министра Борис Савинков, знаменитый эсер-боевик, пренебрежительно заметил:

— Ловить Ленина — не моё дело. Но если бы я этим занялся, то уже на третий день Ленин был бы отыскан и арестован…

Против лидеров большевиков в июле 1917 года было возбуждено уголовное дело по обвинению в государственной измене и организации вооружённого восстания. Официальное сообщение прокурора Петроградской судебной палаты С. Н. Каринского гласило: «В данных предварительного следствия имеются прямые указания на Ленина как германского агента и указывается, что, войдя с германским правительством в соглашение по поводу тех действий, которые должны способствовать успеху Германии в её войне с Россией, он прибыл в Петроград, где при денежной поддержке со стороны Германии и стал проявлять деятельность, направленную к достижению этой цели. <…> Выяснилось также, что Ленин и Зиновьев, проживая в октябре 1914 года в Австрии близ Кракова, были арестованы австрийскими властями как русские подданные, но вскоре освобождены с правом свободного выезда в Швейцарию, где и стали издавать журнал “Социал-демократ”, в котором распространяли идею о необходимости поражения России в настоящей войне. <…> В освобождении Ленина и Зиновьева большую роль сыграл Ганецкий. <…> Следствием установлено, что Ганецкий-Фюрстенберг Яков (уменьшительное Куба), проживая во время войны в Копенгагене, был очень близок и связан денежными делами с Парвусом — агентом германского правительства. <…>