Трагический эксперимент. Книга 1

Ключевыми вопросами русско-турецких мирных переговоров был послевоенный статус Крымского ханства, а также организация русской торговли в Чёрном море. И если по первому вопросу после подписания русско-крымского Карасубазарского трактата 1772 г. была хоть какая-то ясность (всё шло к тому, что Крымское ханство обретёт большой объём самостоятельности), то по второму вопросу Порта была непреклонна.

Турецкие переговорщики на мирных конгрессах в Фокшанах и Бухаресте соглашались с тем, что русский торговый флот должен получить право свободного передвижения в Чёрном море. Вот только они были категорически против выделения России гаваней в акватории Чёрного моря.

Вести торговлю только через российский Таганрог было затруднительно: во-первых, Азовское море мелководно, во-вторых, контролируя Керчь и Еникале, султан или крымский хан мог в любой момент заблокировать сообщение через Керченский пролив.

В ноябре 1773 г. в этой переговорной позиции турок произошло незначительное смягчение.

Они соглашались уступить России Кинбурнский замок с одноимённой косой у входа в Буго-Днепровский лиман при условии, что русские откажутся от претензий на Керчь и Еникале. Беда была лишь в том, что Кинбурн абсолютно не подходил для устройства гавани „по причине великих мелей, далеко в море и залив распространившихся“, как писалось в дипломатической переписке.

Весной 1774 г., когда восстание Пугачёва близилось к своему пику и повстанцы уже были на подступах к Казани, полномочия заключения мира с Турцией перешли к графу Румянцеву.

Екатерина II пошла на объединение в одних руках функций главнокомандующего и главного переговорщика для того, чтобы максимально ускорить завершение затянувшейся войны. Одновременно командующий дунайской армией готовил стремительный удар по турецким войскам в Северной Болгарии.

В апреле Румянцев получил от императрицы „последние кондиции“ для будущих переговоров с великим визирем. В них выражалась готовность российского правительства идти на большие уступки. Графу разрешалось пойти на передачу татарам Керчи и Еникале при условии признания Портой независимости Крымского ханства, а также получения Россией Кинбурнского замка „с надлежащим к нему округом всей… степи, по Буг реку“. Румянцеву предлагалось также требовать от визиря уступки или разрушения Очаковской крепости, но на этом пункте рекомендовалось не настаивать.

Таким образом, по итогам победоносных военных кампаний Россия уже была готова согласиться на весьма скромные приобретения.

Но Румянцев в статусе главного российского переговорщика проявил самостоятельность. Так, он запросил в числе османских компенсаций за оставление русскими крепостей на Керченском полуострове Гаджибейский замок (на месте нынешней Одессы). Тем самым граф повысил цену российских уступок в Крыму, что вызвало обеспокоенность в Стамбуле.

Вполне ожидаемо этот вариант территориального размена получил отрицательный ответ. Однако в начале мая 1774 г., когда по переписке визирь Мухсун-заде намекал на необходимость более серьёзных уступок с русской стороны, войска Румянцева перешли Дунай.

Их вступление на Балканы было неожиданно для турок, поскольку всем своим видом ранее дунайская армия демонстрировала подготовку к оборонительным действиям. Кроме того, показательно усиливались русские эскадры в Средиземноморье и на Азовском море. Румянцев предлагал также организовать осаду Очакова, но эта операция была запланирована на более поздний срок.

За Дунаем Румянцев ставил перед корпусами Михаила Каменского и Александра Суворова задачу — не ввязываясь в крепостную войну, продвигаться к Шумле, где размещалась ставка великого визиря. Спустя месяц главные силы русской армии во главе с Румянцевым также переправились через Дунай и блокировали Рущук и Силистрию с сильными турецкими гарнизонами.

20 июня 1774 г. объединённый отряд Каменского и Суворова (около 24 тыс. человек) одержал победу над основными силами (40 тыс. человек) турецкой армии в многочасовом бою у Козлуджи (ныне — город Суворово в Болгарии).

В итоге визирь был блокирован и вынужден был направить Румянцеву послание с предложением объявить новое перемирие и начать мирный конгресс. На этот раз уже русский главнокомандующий ответил отказом: „… если хотите мириться, то пришлите полномочных, чтобы заключить, а не трактовать главнейшие артикулы… И доколе сии главнейшие артикулы не утверждены будут, действия оружия никак не перестанут“.

16 июля османские уполномоченные Ресми-Ахмед эфенди (хранитель султанской печати) и Ибрагим-Мюниб (канцлер, министр иностранных дел) прибыли для ведения переговоров в деревню Кючук-Кайнарджи, где находилась ставка Румянцева.

В связи с тем, что сотрудники русской дипломатической службы (во главе с Алексеем Обресковым) задерживались на левом берегу Дуная, Румянцев назначил российским уполномоченным генерал-поручика Николая Репнина и особо оговорил — переговоры должны занять не более пяти дней.

К вечеру следующего дня были достигнуты договорённости по всем основным вопросам мирного урегулирования.