Торнсайдские хроники

И кто же, спрашивается, тянул меня за язык?!

– Неужели ностальгия замучила? – осведомилась Говорящая.

– Нет. Просто я собираюсь написать статью о палачах, – доверительно сообщила я, заодно прикидывая, можно ли уже забросить удочку на предмет интервью с королем или лучше все-таки подождать еще немного. – А там наверняка найдется много интересного материала.

– Да, о том, что ты собираешься писать о палачах, теперь, кажется, знает весь город, – усмехнулась она. – Как тебе пришло в голову интервьюировать палача перед собственной казнью?

Я пожала плечами, невольно содрогнувшись при воспоминании.

– А что мне было делать? Не пощады же у него просить?

– Это верно. Просить у палача пощады бессмысленно, – мрачно согласилась она, вспоминая, кажется, о чем-то своем.

Чак вильнул хвостом и положил морду ей на колени, словно почувствовал настроение хозяйки.

– Можно я его поглажу? – спросила я. Вдруг ужасно захотелось запустить руку в густую двуцветную шерсть.

– Конечно, – кивнула она.

– А он не откусит мне руку? – уточнила я на всякий случай.

– Если ты потянешься этой рукой к моему горлу, тогда запросто.

– Буду иметь в виду, что нападать на тебя надо только тогда, когда его нет рядом, – хмыкнула я.

– Тебе это не удастся, – отозвалась Говорящая. – Он рядом со мной практически всегда.

– А… король? – Я подняла на нее вопросительный взгляд.

Она кивнула в знак подтверждения.

– Все верно. Рядом с королем тоже всегда находится такой пес. Рональд.

Я осторожно погладила волкодава по спине. Никаких возражений он не выказал, и я принялась ласкать его двумя руками, больше не опасаясь внушительных зубов. Секунд через десять Чак перевернулся животом кверху.

– Он признал тебя за свою, – улыбнулась Айрин.

Чувствуя, что разговор перешел в менее формальное русло, я решилась затронуть беспокоившую меня тему.

– Айрин, могу я задать один вопрос?

– Конечно.

– Я понимаю, что моя судьба решится завтра на суде. Но что будет с Кентоном?

– А что ему сделается? – удивилась она.

Я заколебалась. Говорил ли Кентон о своих претензиях на графский титул? Если нет, то, возможно, мне тоже не следует об этом упоминать. По словам Кентона, если ему не поверят, то могут осудить за самозванство. Пожалуй, пока благоразумнее будет промолчать.

– Рейвен объявил его вне закона и отобрал все имущество.

Я решила ограничиться этой частью истории.

– Рейвену сейчас бы свое имущество сохранить, – отозвалась Айрин. По тому тону, которым она произнесла эти слова, я окончательно убедилась в том, что Говорящая на нашей стороне, а это уже было немало. – Без чужого он точно перебьется. На этот счет у короля даже сомнений не возникнет. Так что не волнуйся: стоять с протянутой рукой твоему Кентону не придется.

– Я об этом и не беспокоилась, – небрежно отмахнулась я, хоть и испытала в душе чувство глубокого облегчения. – Но просто он грозился, что может жениться на богатой женщине, дабы исправить свое положение…

– А ты поверила?

– Нет, – вынужденно признала я. – Но просто… Он же не привык жить… ну… так, как я. Каково бы ему было сейчас вдруг остаться без всего?

Забавно: еще недавно я презирала таких, как он, именно за это. А сейчас поняла, что презирать надо совсем за другое. И, кажется, костьми была готова лечь, лишь бы он продолжил иметь все то, к чему привык.

– С ним все будет в порядке, – заверила меня Говорящая. – А теперь давай вернемся к твоей истории. К завтрашнему дню надо хорошо подготовиться. Ты стала свидетельницей того, как Рейвен приказал расправиться с главой гильдии. Что было потом?

Я рассказала про позорный столб, про то, как граф вторгся в мой дом с цветами и попытался взять меня силой, про то, как Кентон пришел без цветов, но зато вынудил Рейвена уйти. И испытала чувство благодарности к Говорящей за то, что она мягко настояла на отсутствии при этом разговоре Кентона. Даже невзирая на то, что он сам был свидетелем пересказываемого мной эпизода, в его присутствии я бы испытывала во время повествования значительно большую неловкость. Следующей на очереди была история с приговором Кентону и его освобождением, для которого были использованы не слишком законные методы. Я задумалась, решая, о чем стоит, а о чем не следует рассказывать Айрин, и можно ли попросту пропустить эти события. Но без них картина никак не складывалась; к тому же я пришла к выводу, что Кентон никак не мог не поднять эту тему во время разговора с королем. И уже собиралась рассказать обо всем без утайки, как вдруг Говорящая поднесла палец к губам.

– Тсс!

Кивком головы она указала мне на Чака. Пес рычал, но очень тихо, будто специально сдерживаясь, и настороженно принюхивался к ничем не примечательному участку стены. Айрин быстро схватила меня за руку и потянула за собой в угол комнаты, где нас частично загораживала незадернутая гардина. По дороге она задула догоравшую на столе свечу.