Торнсайдские хроники

Абигайль благодарно взяла Кентона за руку.

– Ваше величество, это возмутительно, – вмешался Рейвен. – По меньшей мере непристойно.

– Вы видите в его просьбе что-нибудь предосудительное, Айрин? – повернулся к фаворитке Рауль.

– Ровным счетом ничего, – развела руками Говорящая. – Если бы человек, заключенный под стражу, попросил разрешения выйти на свободу, тогда да, ему следовало бы это запретить. Но когда свободный человек просится под замок… я лично не вижу никаких причин, чтобы ему отказывать. А ты как считаешь, Юджин? Что говорит по этому поводу закон?

Личный секретарь короля тронул поводья и поравнялся с Говорящей.

– Закон молчит, – ответствовал он. – Точнее сказать, не существует законов, которые запрещали бы свободному человеку садиться в тюрьму – разумеется, если такова его воля. Прецедентов, насколько мне известно, пока не было, но положения вещей это не меняет.

Рейвен вынужденно кивнул. Он понимал, что эти трое только что попросту над ним посмеялись, но не смог бы найти тому ни одного конкретного подтверждения. Настал черед Кентона бросить на графа победоносный взгляд.

Сколь бы ни хотелось Рейвену досадить этому мальчишке, он не стал уподобляться человеку из притчи, который предпочел лишиться одного глаза, лишь бы его сосед остался без двух. Поэтому и Рейвен, и Абигайль с Кентоном были препровождены в предоставленные для них комнаты, у дверей которых расположилась охрана. Охрана была выделена королем: полагаться в этом вопросе на телохранителей Рейвена он, по понятным причинам, не стал. Кроме того, во избежание нежелательных сюрпризов, Рейвен был размещен не в своих покоях, а в комнате, выбранной для этой цели незаинтересованным лицом из королевской свиты.

Суд короля, в ходе которого должна была решиться судьба обоих обвиняемых, был назначен на следующий день.

Глава 15 Дневник репортера

Когда после всех улаженных дел и отданных распоряжений король наконец-то смог уединиться со своей фавориткой в отведенных для них покоях, он первым делом снял с головы корону и в сердцах швырнул ее на кровать.

– Отрекаешься от трона? – с усмешкой спросила Говорящая, скидывая обувь и с наслаждением вытягиваясь на постели.

– Ненавижу эту штуку, – заявил Рауль, усиленно потирая голову там, куда наиболее ощутимо впился царственный венец. – Какой садист ее изобрел? В жизни своей не носил ничего более неудобного!

– Я знаю по меньшей мере двух человек, которые с удовольствием бы тебе помогли, приняв эту ношу на себя.

– Перебьются.

– Не сомневаюсь, – с удовлетворенной улыбкой отозвалась Айрин. – Не беспокойся, скоро мы вернемся домой, и ты сможешь запрятать ее на самую дальнюю полку.

– Именно так я и поступлю.

Насчет дальней полки это, конечно, были мечты, однако в столичном королевском дворце Рауль и в самом деле мог себе позволить надевать корону лишь в наиболее торжественных случаях и на самые официальные встречи. В том, чтобы носить ее постоянно, потребности не было. Другое дело – в поездках, вдалеке от дворца: тут был особый этикет, заставляющий короля ежеминутно всем своим видом напоминать окружающим, кто перед ними находится.

– Почему нельзя было сделать ее из какой-нибудь ткани? – продолжал злиться он.

– А это для того, чтобы ты непрерывно ощущал, как бремя государственных забот давит на голову.

Фаворитка, как обычно, не полезла за словом в карман.

– Если такая умная, почему бы тебе самой не поносить ее пару недель? – едко спросил Рауль.

– Благодарю покорно, – отозвалась Айрин, брезгливо разглядывая корону. – Мне эта штука не по размеру и, к счастью, не по статусу. Так что страдай в одиночку.

– Что-то я смотрю, у тебя больно хорошее настроение, – заметил король, усаживаясь в кресло.

– Почему бы и нет? Мне надоели поездки. Два дня пути – это не так мало. Знаешь, между твоими графствами слишком большие расстояния, ты не мог бы что-нибудь предпринять по этому поводу? Ну вот, вчерашняя гостиница не в счет, она была ужасна. Мне, конечно, нравится дрессировать крыс, но у них же останавливаются не только Говорящие! А тут наконец-то нормальная комната и мягкая постель.

– Ты уверена, что она мягкая?

Айрин лукаво улыбнулась.

– Жду не дождусь, когда ты забудешь о неудобных регалиях и наконец надумаешь это проверить.

Рауль с ухмылкой перебрался на кровать. В течение некоторого времени в отведенной королю комнате не было места разговорам.

– Что ты собираешься делать? – спросила Айрин, принимаясь расчесывать волосы гребнем, который предусмотрительная горничная заранее выложила на низкий прикроватный столик.

Рауль ответил не сразу, с удовольствием наблюдая за ее действиями. Смотреть, как Айрин расчесывает свои длинные волосы, он мог до бесконечности; в этом плане данный процесс был сродни таким явлениям природы, как текущая вода и горящий огонь.

– Я еще не решил, – сказал он затем, отлично поняв, о чем именно из всех возможных тем был задан ее вопрос. – У них здесь все чересчур мутно. Придется разобраться как следует.

Накинув рубашку, он отбросил волосы со лба и подошел к окну.