Торнсайдские хроники

– Почему? Собираюсь, конечно, – нехотя отозвалась я.

Ну что тебе стоило еще немного подождать с этой темой? Было так хорошо, а теперь все в один миг закончилось.

– Собираешься? – недоверчиво переспросил Кентон. Взгляд его снова стал жестким. – Тогда зачем ты пришла? Решила сравнить, кто из нас искуснее? Так будь добра, черкни мне хотя бы записку, чтобы я был в курсе.

Кисло ухмыльнувшись, я села на кровати и принялась застегивать крючки корсета.

– Не беспокойся, – хмуро заверила я, – записка не понадобится. Могу заранее сказать, что ты лучше. А теперь мне пора.

Я опустила ноги на пол. Где там эти чертовы сапожки?

– Подожди.

– Зачем? – пожала плечами я, не оборачиваясь.

Я собиралась встать – бог с ним, с холодным полом, но пальцы Кентона сомкнулись на моем запястье.

– Будет синяк, – холодно констатировала я, глядя в потолок. – И тебе опять придется расплачиваться коктейлями. Станешь присылать их с другого конца королевства?

– Ты можешь все объяснить, как нормальный человек? – желчно спросил он, не ослабляя хватки.

Я все-таки обернулась. Надо же, а ему, оказывается, идет ярость.

– Могу, но только зачем? От этого ничего не изменится.

– Посмотрим.

– Может быть, ты все-таки отпустишь мою руку?

Кентон нехотя разжал пальцы. Я снова села на кровати, поджав ноги.

– Мои подруги, Тесс и Рози… вряд ли ты помнишь. Ты порадовал их бесплатной выпивкой тогда, в «Хмельном охотнике».

– Ну?

– Они у него в тюрьме. Он грозится их казнить через три дня, если за это время я к нему не приду.

Кентон выругался. Очень мудрено, я бы даже сказала, высокопрофессионально.

– Это часть вашего аристократического образования? – уважительно присвистнула я.

– Угадала. Гувернеры дают нам домашние задания – составлять новые грамматически правильные выражения.

– Вот теперь я готова поверить, что домашнее дворянское образование гораздо лучше академического. Нам на филологическом таких домашних заданий не давали, так что фактически мы вышли оттуда неучами. А ведь это гораздо интереснее иностранных языков. И полезнее. Меня, например, всегда поражал и одновременно восхищал тот факт, что слова с одним и тем же корнем могут означать как «очень хорошо», так и «очень плохо», в зависимости от используемых суффиксов и приставок…

– А если это пустая угроза?

– Не думаю. Что ему стоит казнить еще двух женщин? Они не дворянки, так что резонанса на всю страну не будет.

– Все равно я тебя не пущу.

– Кентон, это самые близкие мне люди. Одна из них беременна, ты понимаешь? Беременна! И так неизвестно, как отразится на ней вся эта история. А если дело дойдет до казни, он убьет не двоих, а троих. Нельзя отдавать их ему на растерзание.

– А тебя, значит, можно?

– При всем уважении, это разные вещи. Их он убьет, а меня – нет. Не скрою, это будет крайне неприятно, но это не смерть.

– Некоторые женщины считают, что это хуже.

– Ошибаются. Впрочем, в любом случае скоро я смогу сказать наверняка. Послушай, в конце-то концов, я же не девственница. У меня были мужчины, и не все они – по такой уж огромной любви. Так что ничего от меня не убудет. Сожму зубы и перетерплю. Зато после этого он наконец-то отвяжется от меня раз и навсегда. – Ноги затекли, и я поменяла положение, на этот раз обхватив руками колени. И продолжила смотреть в сторону, стараясь не встречаться с Кентоном взглядом. – Если после этого ты больше не захочешь иметь со мной дела, я отлично пойму.

– Нельзя ли с этого места поподробнее?

– Нельзя, – огрызнулась я. – Я все понимаю – и точка. Мне бы тоже не хотелось иметь дело с вещью, которой предварительно воспользовался Рейвен.

Мне показалось, что сейчас он меня ударит.

– Сама не видишь, что происходит? – заорал Кентон. – Ты презираешь себя уже сейчас, только за то, что собираешься к нему пойти. Что же будет потом?

Я передернула плечами.

– Переживу.

– Хотя бы остынь и подожди еще пару дней.

– Поздно. Я уже пообещала, что приду сегодня.

Да и потом, к чему продлевать агонию?

– И кто тянул тебя за язык?!

– Послушай, это бессмысленный разговор, – устало сказала я. – К тому же уже темнеет. Мне пора.

– Ага, так я тебя и отпустил, – фыркнул Кентон.

– Извини, конечно, думаю, ты догадываешься, что я совсем неплохо к тебе отношусь, но в данном случае тебя никто не спрашивает.

– Надеюсь, и ты в таком случае не обидишься, если я скажу, что твое мнение по этому вопросу меня тоже мало интересует.

– И что теперь? Привяжешь меня к кровати?

– Если понадобится, даже не задумываясь.

– И чем ты тогда лучше Рейвена? – вскинулась я.

– Считай, что не лучше, – пожал плечами он. – Вопрос с крыльями мы, кажется, уже обсуждали. Давай сперва проверим, есть ли у твоей идеи с кроватью альтернативы.

– Например?

– Ты можешь заключить с Рейвеном сделку: он отказывается от тебя и отпускает твоих подруг, а ты даешь ему возможность получить то, что ему нужнее.

– Не сочти за нескромность, но что же, по-твоему, ему нужно настолько сильно?

– Я.

– Шутки про мужеложство можно пропустить? – спросила я, сердито прищурившись.

– Желательно.

– За кого ты меня принимаешь? Тебя Рейвен точно убьет!

– Это уже моя проблема.

– Ну, меня такой вариант не устраивает.