Торнсайдские хроники

– Я прекрасно знаю, о чем ты говоришь, – возразил граф. – Когда мне доложили, я немедленно приказал отменить приговор.

– Но по крайне досадному стечению обстоятельств было уже поздно, – подсказала я.

– Почти. Приговор уже успел вступить в силу. Я лично отправился на площадь, чтобы приказать тебя отпустить.

– Неужели? Вы покинули замок специально ради меня? Это большая честь.

– Не язви. Положим, не специально ради тебя, у меня были дела в городе. Но на площадь я действительно заехал.

– И как же мы с вами разминулись? Ах да, должно быть, я как раз ненадолго отлучилась, чтобы пробежаться по магазинам.

– Не совсем. Ты как раз ушла домой. Тебя отпустили раньше времени, помнишь?

– Ах вот оно что! Вы планировали сократить наказание минут на пять? Полагаю, бедняга-стражник был уволен за излишнюю предусмотрительность? Он ведь исполнил ваше пожелание еще раньше, чем вы успели его озвучить. Вот только едва ли вы оценили такую расторопность.

М-да, картина вырисовывалась все более четкая. Сначала подержать меня пару часов у столба, чтобы сбить спесь и показать, кто здесь хозяин. А потом, в самый последний момент, появиться, как рыцарь на белом коне, дабы сделать девушку и вовсе сговорчивой. Вот только девушка в рыцарей на белых конях не верит, если, конечно, они не лекари. Да и волей случая оказавшийся на площади Кентон спутал графу все карты… уж извините за такой каламбурчик.

Распространяться о постигшей незадачливого стражника судьбе граф не стал.

– Ты чрезвычайно разговорчива для больной, – заметил он, намеренно игнорируя стул и присаживаясь на краешек кровати. Я отодвинулась, от греха подальше. К сожалению, недостаточно далеко. – Лучше побереги горло. Ты здесь одна?

– Какая разница? – напряглась я.

– А ты не догадываешься? – Он придвинулся поближе. – Брось. Можешь быть довольна собой: ты выиграла. Видишь, я пришел сам. Меня давненько так не ставили на место. А теперь прекрати вжиматься в стену, расслабься и дай мне то, что я хочу. Можешь пока подумать, чего ты хочешь взамен за эту маленькую услугу.

– Да я лучше последнему вашему стражнику окажу эту услугу, – процедила я, вырываясь.

Вот ведь прицепился!

– Поосторожнее, – холодно заметил он, – иначе я могу исполнить это твое желание.

– Пустите меня немедленно. Какое право вы имеете вот так бесцеремонно врываться в чужой дом и нападать на его хозяев?!

– Я – хозяин всего этого графства, так что я вполне в своем праве.

– Я закричу.

– Кричи. Я не люблю, когда женщина лежит, как бревно.

К этому моменту он уже забрался на кровать, как был, в кожаной куртке и тяжелых кованых сапогах. Я пыталась отбиваться, но Рейвен развел мои руки в стороны и прижал к кровати. Затем с силой надавил коленом на живот, и я непроизвольно согнулась от боли. И без того кружившаяся голова теперь и вовсе пустила мир в стремительное вращение. Интересно, получится ли у меня закричать или осипшее горло не оставит даже такой, последней возможности?

Кричать не пришлось. Потому что дверь в очередной раз распахнулась без моего участия. Кентон Алисдейр вошел в комнату без всяких цветов, но, пожалуй, сейчас я обрадовалась его приходу даже больше, чем если бы он притащил мне в подарок бриллиантовое ожерелье. Рейвен вынужденно спустился с кровати. Я поспешила сесть, одновременно натягивая одеяло почти до самого подбородка.

– Алисдейр, – недовольно протянул Рейвен. – Что, тоже пришли проведать больную?

От этого «тоже» мне захотелось моментально провалиться сквозь землю.

– Да, решил зайти осведомиться о ее здоровье, – спокойно кивнул Кентон.

– И долго вы собираетесь о нем осведомляться?

– А я никуда не спешу.

Со своего места мне было хорошо видно, как визитеры обменялись друг с другом жесткими взглядами. «Убирайся отсюда, щенок», – говорил один. «И не подумаю», – ответил другой.

– Значит, все-таки сама, – шепнул мне Рейвен и, больше не оборачиваясь, направился к выходу.

Кентон любезно проводил его до двери. Услышав, как она захлопнулась, я откинула голову на подушку и с шумом выдохнула воздух.

Вернувшийся из прихожей Кентон выглядел вовсе не таким заботливым и доброжелательным, как следует приличным визитерам, навещающим больного человека.

– У тебя на двери висит замок, – мрачно сказал он и выжидательно посмотрел на меня – так, словно задал вопрос, а я все никак не торопилась ответить.

– Да, – кивнула я, чуя какой-то подвох.

– Так какого же дьявола ты не пользуешься им по назначению?! – почти проорал он.

– Ко мне должны скоро прийти коллеги, – пояснила я, чувствуя, как кровать потихоньку начинает давить на тело все сильнее. Или это я всем телом вжималась в кровать?

– И что? Коллеги не могут постучать? У них нет рук?

– У меня нет ног, – буркнула я. – Я могу не доползти до двери.

– Предпочитаешь скакать на кровати?

Я зло посмотрела на него исподлобья.

– Можно подумать, таких, как он, останавливают замки.

– Пока останавливают, – возразил Кентон. – Месяц-другой – и он распустится окончательно. Он уже дуреет от вседозволенности. Но кое-какие границы пока еще есть, так что не стоит ими пренебрегать.