Торнсайдские хроники

К горечи, прочно поселившейся в ее глазах, добавилось выражение тревоги. Кентон осветил коридор. Пса нигде не было видно. Айрин обреченно покачала головой, словно смирившись с тем, что все в ее жизни отныне пошло наперекосяк. Я бросила прощальный взгляд на Кентона, закрывающего дверь снаружи. В следующий миг мы с Говорящей остались вдвоем в кромешной темноте.

Вскоре за дверью послышался громкий топот шагов и крики. Еще несколько секунд – и звуки стали отдаляться. А пару минут спустя к темноте добавилась абсолютная тишина.

Время тянулось медленно. Вернее сказать, по ощущениям оно вообще не тянулось, а просто копошилось на месте, обратившись в ленивую тягучую массу. Сперва я сидела неподвижно и даже дышать старалась лишь изредка. Потом тело стало затекать, и я потихоньку начала шевелиться, села в более удобное положение, расправила плечи, повертела головой.

Время все копошилось и копошилось. Ничего не менялось. Из плюсов: людей Майлза мы больше не слышали. Из минусов: Кентон тоже не возвращался.

– Может быть, попробуем выйти? – неуверенно спросила я у Говорящей, когда ждать стало совсем уж невмоготу.

Знаю, в определенных случаях это недостаток, но я совершенно не умею ждать у моря погоды. И, кажется, я такая была не одна.

– Да, – согласилась Айрин. – Я не понимаю, что случилось с Рональдом. Куда он мог пропасть? К тому же я не для того оставила там Рауля, чтобы сидеть на месте и бездействовать.

Я осторожно, очень медленно приоткрыла дверь комнатки и прислушалась. Вроде бы никого. Передвигаясь на ощупь и стараясь не шуметь, мы вышли в коридор.

– Куда теперь? – шепнула я.

– Не знаю, – так же тихо ответила Говорящая. – Кажется, сейчас это не имеет значения. Мы все равно не знаем, чего ожидать.

Мы повернули налево. Передвигаться в кромешной темноте оказалось очень тяжело. Вскоре я рискнула воспользоваться огнивом, и маленький огонек выхватил из черноты кусок пустого коридора. Мы успели пройти еще немного, прежде чем я ощутила, как к лицу прижалась тряпка, пропитанная каким-то тошнотворным запахом. От этого запаха резко закружилась голова, и я потеряла сознание.

Я очнулась в просторном помещении без окон, освещавшемся сразу несколькими укрепленными на стенах факелами. Значит, мы по-прежнему в подземелье. Но где именно? На тюрьму непохоже: ни камер, ни решеток. Из мебели – пара стульев. Четыре ступеньки поднимаются к наглухо закрытой двери.

Ноющая головная боль заставила переключить внимание на собственное состояние. Я сидела на полу, прислонившись спиной к неровной каменной стене; руки были связаны и, кажется, довольно-таки крепко. Можно попробовать потянуть за веревку зубами, но это только в том случае, если никто не будет за мной следить. Повернув голову налево – шея при этом заболела так сильно, что я невольно зашипела, – я обнаружила сидящую рядом Говорящую. Ее положение было еще хуже, чем мое: правая рука Айрин была закована в цепь, укрепленную на вбитом в стену крюке. То ли на меня цепей просто не хватило, то ли Говорящая пришла в себя раньше и успела оказать сопротивление. Теперь она сидела и с ненавистью смотрела на человека, стоявшего к нам спиной. На мгновение зажмурившись (голова все еще слегка кружилась), я снова открыла глаза и пригляделась. Когда мужчина слегка изменил положение, стало видно, что у него перевязана рука. Значит, Майлз. Удачным опознавательным знаком обеспечил его Кентон. Жаль только, что руку сломал, а не шею. Но это ведь дело наживное?

Еще один мужчина, одетый как воин, подошел к Майлзу и что-то негромко сказал ему на ухо. Быстро оглядевшись, я убедилась в том, что, кроме нас и этих двоих, здесь никого больше не было.

– А, обе пришли в себя, – обернувшись, констатировал Майлз. – Это хорошо. Надо разобраться с вами, пока есть время. Вставайте, цыпочки. Вы достаточно прохлаждались.

Неповрежденной рукой он недвусмысленно извлек из-за пояса кинжал. Его подчиненный обнажил меч. Мы с Айрин молча поднялись на ноги.

– Досадно, – цокнув языком, заявил Майлз. – Две такие роскошные девочки – и совсем мало времени. Верно, Коул?

Воин молча ухмыльнулся.

Я еле заметно качнула головой, глядя на Майлза с нескрываемым отвращением. Еще один озабоченный ублюдок. Слишком много их развелось в этом замке.

– Ну что, какая-нибудь из вас готова сделать что-нибудь по-настоящему хорошее ради спасения своей жизни? – продолжал барон. – Решайтесь, времени нет совсем. Вообще-то мне приказано убить вас обеих.

– Ты бы лучше подумал о собственной участи, – жестко сказала Говорящая. – Скоро ты будешь раскачиваться на веревке, и это в самом лучшем случае.

– А в худшем что? – улыбнулся Майлз, которого, кажется, только забавлял этот разговор.

– Додумай сам, – предложила Айрин. – И поверь: люди, которые этим займутся, очень хорошо разбираются в таких вещах.