Торнатрас

Глава пятая

Теперь Коломба каждый день звонила «девчонкам» из автомата в коридоре. Они тоже не могли объяснить странного поведения Риккардо Риккарди.

– Казалось, так был в нее влюблен! – говорила тетя Мити. – Да и сейчас – в интервью – выглядит таким несчастным отцом и заботливым мужем. И при этом пяти минут не может найти, чтобы забежать в клинику.

– Думаешь, он зол на твою мать из-за того, что ребенок родился мертвым? – негодовала тетя Динучча. – Из-за порока в развитии? Но разве Эвелина в этом виновата? Если уж искать виновного, то это он загонял ее вусмерть со своими выборами.

А Пульче, с которой они тоже часто разговаривали по телефону, говорила:

– Надеюсь, твоя мама решит с ним расстаться. Это не человек, а какой-то монстр. В Упрямой Твердыне все страшно переживают из-за смерти твоего братика. Если бы Эвелину можно было навещать, мы все уже у нее побывали бы. Даже Липучка рвется из дома: вчера исцарапала всю входную дверь, пока кто-то ей не открыл. Думаю, попробует отыскать клинику и проникнуть внутрь. Хорошо еще, что по улицам Милана не бродят куры.

Коломба не смогла удержаться от улыбки, представив себе курицу, караулящую Липучку за углом небоскреба.

– А этот мог бы проводить целый день у ее постели, – продолжала Пульче. – Так нет же. Впрочем, чего еще ожидать от преследа и в придачу каррадиста?

Я думала, что хоть в последний день Большой Джим появится, чтобы забрать маму домой. Или, если у него нет времени, пришлет Доната с мерседесом. Вместо этого Тамара сложила мамины вещи в чемодан, вызвала такси и проводила нас в Упрямую Твердыню. Мама поднималась на третий этаж сама, но была похожа на сомнамбулу или, как сказал Лео, на зомби.

На лестнице мы не встретили никого из жильцов. От Пульче я знала, что они сняли с дверей все новогодние украшения и что в эту ночь ни у кого из них не будет ни праздничного ужина, ни петард.

Войдя в квартиру, мы увидели, что в кабинете горит свет, и услышали голос Мильярди, говорившего по телефону.

– Мы дома! – громко объявила Тамара.

Навстречу нам вышла только Клотильда. Она взяла мамин чемодан и, не говоря ни слова, отнесла его в спальню.

Там нас ждал еще один сюрприз. Все вещи Большого Джима исчезли. Дверцы шкафа были распахнуты, и внутри висели пустые вешалки. Его комод тоже опустел.

– Риккардо меня ненавидит и не хочет иметь со мной ничего общего, – сказала мама абсолютно бесцветным голосом. – Он ушел навсегда.

– Ну что ты говоришь, Эви, – поспешила возразить Тамара. – Он просто перебрался на несколько дней в гостевую комнату. Тебе нужен покой и режим. А у Риккардо немыслимое расписание. Сейчас самый разгар предвыборной кампании, ты же знаешь. До выборов осталось двенадцать дней. Это вовсе не значит, что твой муж тебя разлюбил.

Не понимаю, зачем Тамаре отрицать очевидное.

– Тогда я буду спать с мамой! – воскликнул мой брат, кладя на кровать сумку со своей пижамой, принесенную из клиники.

«Почему бы и нет», – подумала я.

В конце концов, Лео всегда был в семье младшим. Может быть, ему удастся хотя бы отчасти заменить собой малыша, пока мама не утешится.

«Спокойной ночи, папа. Спокойной ночи, Карлито. Спокойной ночи, Филиппо. Спокойной ночи, граф Райнольди», – свернувшись калачиком под одеялом, пожелала Коломба. И вдруг услышала, как «пикнул» телефон.

Первой ее реакцией было накрыть голову подушкой.