Торговец отражений

Но когда Грейс поднялась на ноги, когда отряхнулась и выпрямилась, все только заметили ее появление, хотя по ощущениям она пролежала на земле долго и даже успела замерзнуть.

— Грейс, ты бежала? — спросил Шелдон, не обернувшись.

— Лес меня не узнал, — прошептала Грейс.

— Нас тоже, — поддакнула Лиза, сидевшая на капоте неизвестной старой машины и вертевшая в руках грязную тряпку.

— Мы еле дошли, — сказала Сабрина, начищавшая фары с особым усердием.

Джим стоял неподалеку и всматривался в темноту леса. Казалось, хотел что-то сказать, но выбрал молчание. Грейс осмотрелась. С холма, со всех сторон обступаемый забором леса, виден Ластвилль. Маленький, сверкающий в тусклых огоньках старых фонарей.

— Все готово? — спросила Грейс. Она все еще говорила тихо. Горло жгло.

— Да, наших следов нигде нет. Нас не было в доме Уайтхеда, — сказал Шелдон. Он стоял на краю холма, обдуваемый ветром. Белое одеяние развевалось, обнимало высохшее тело. Казалось, еще немного и улетит.

— Уайтхед словно оказался в ненужное время в ненужном месте, — тихо подхватил Джим. — Сидел на лавочке у могилы сына, думал о жизни. Тут-то ее и оборвали.

— Несчастный случай, так оно и было, — сказал Шелдон и обернулся к слушателям. — Он же сам пригласил нас. Он хотел погубить нас, но в итоге — погубил себя собственными руками.

— Будто бы сам предложил выбрать, что с ним сделать, — согласилась Сабрина.

— Справедливость восторжествовала? — спросил еще один голос.

— Пока Ластвилль, прежде каравший всех подряд, не покарает тех, кто забирает души, справедливость не восторжествует, — ответил Шелдон и снова погрузился в размышления.

Грейс обернулась и увидела профессора Френсиса. Он сидел на поваленном дереве, подложив ногу на ногу, в белой рубашке и брюках. Очки так и висели на кончике носа, готовые свалиться от первого дуновения ветра, но они, казалось, профессору не нужны. Френсис глядел на Грейс спокойно, поверх стекол, и улыбался.

— Присаживайся, Грейс. Ты устала.

Она села рядом.

— Ты замерзла. Возьми мой пиджак.

— Я не должна, это же…

— Поверь, тебе можно все, — сказал профессор Френсис и улыбнулся. — Ты сделала больше, чем от тебя ждали.

Грейс улыбнулась и накинула пиджак на плечи и сразу почувствовала, как стало теплее. Оказывается, на улице холодно.

— Думаете, Джексон останется доволен?

— О, поверь, Грейс, тобой он всегда был доволен.

Вблизи, на удивление, Френсис не казался таким измученным и старым, каким виделся на уроках. Лицо его пусть и носило на себе отпечатки усталости, но казалось вполне здоровым и даже немного симпатичным. Грейс прежде не видела его так близко, даже толком не разговаривала. Шелдон и Сабрина общались с ним, но остальные — никогда. Однако его вклад в общее дело нельзя переоценить.

— Никогда бы не подумала, что вы станете седьмым, — призналась Грейс и получше устроилась, обняла себя руками под пиджаком, пропахшим мелом и выпечкой.

— Я и сам не думал, что сегодня окажусь в вашей компании, но жизнь иногда творит что хочет, а нас не спрашивает.

— Вы ведь должны были уехать в Лондон.

— Должен был, но решил остаться. Джексон хотел бы, чтобы я был с вами.

— Вы говорили с ним?

— А ты? — Он улыбнулся.

— В любом случае… — Грейс задумалась. — Вы сделали правильный выбор.

— Я не сомневался, милая Грейс, что ты поймешь меня. Джексон говорил о тебе как о понимающем человеке. Как о человеке, который видит людей насквозь. — Кивнул Френсис, а потом спросил. — Мне всегда было интересно узнать у тебя, тяжело ли быть главой в таком семействе?

— У меня не было выбора. Джексон наказал стеречь всех и растить. Сказал, что у меня получится лучше, чем у кого бы то ни было, — ответила Грейс тихо.

Она помнила, как Джексон сидел рядом, также, плечом к плечу, обнимал и шептал, что все будет хорошо. Его волосы касались спины и обжигали. Он говорил, что когда-то они снова встретятся и будут счастливы. Что однажды они воссоединятся и продолжат путь к счастью. Джексон доверил ей чужие жизни.

— Это не совсем честно, говорить, что только я слежу за семьей, — добавила Грейс, почувствовав вину. — Шелдон берет на себя больше ответственности, чем я.

— Я бы не сказал. — Покачал головой Френсис. — Вы вполне гармоничны. Хотя, я думал, что Джим справился бы ничуть не хуже.

— Джим? Вы думаете, Джим мог бы стать таким, как Шелдон?

— Таким? Не думаю. Но он бы мог стать кем-то похожим на Шелдона. В самоотречении им нет равных.

— Но они ведь не одинаковые. Джим…

— Да, Джим готов отдать куда меньше, чем Шелдон. Но кто потерял больше, Джим или Шелдон? Да и важно ли это уже, Грейс? Джим нашел, что терять здесь. Захочет ли уже отречься?

Говорил профессор тихо, не заикаясь, как часто бывало на занятиях. Голос у него обволакивающий, мягкий. Как голос отца, такой отдаленный, почти несуществующий. Грейс не заметила, как сердце ее успокоилось.

— Как думаешь, Джим не завидует Шелдону? — спросил он.

— Не думаю, что среди нас есть место зависти. Джексон нарек Шелдона продолжателем. Джим не мог противиться. У него своя задача.

— Не думаю, что очень и хотел, — по-доброму усмехнулся профессор.

Грейс улыбнулась.