Торговец отражений

Грейс знала, куда идти, но чувствовала себя в окружении полысевших деревьев неуютно. Лес темный, прежде знакомые зарубки, ямки и кочки, казалось, виделись впервые. Она вглядывалась в темные проходы между деревьями, останавливалась, чуть откидывала пальто на спину, надеясь почувствовать прикосновение холодного ветра к обнаженной шее. Но не чувствовала ничего.

Всюду слышались шорохи. Лес хрустел обламывающимися от ветра сучьями, ветки терлись друг о друга и хрипели в зловещей тьме. Капли воды падали с крон и сбивали оставшиеся на ветвях листья. Лес пугал.

Но Джексон не мог оставить. Это всего лишь проверка. Большое испытание, сможет ли она доказать свою любовь. И Грейс продолжала идти.

Она вдруг вспомнила первый визит в лес Ластвилля. Тогда Джексон был рядом. Он шел, босой, и листья крошились под его ступнями с громким хрустом. И когда Грейс опускала взгляд под ноги, понимала, что идет по чужим костям.

— Город построен на костях. Каждая жизнь дарована тысячами других, — говорил Джексон и шел дальше, а его длинное белое одеяние цеплялось за скелеты и ветви, но выскальзывало. — Мир людей — мир кладбищ. Засыпают старые, чтобы построить новые, выкапывают кости неуплаченных могил, кладут свежие, испытывают оружие и не погребают умерших, только пишут числа в новостях. Скольких бессмысленных смертей можно было избежать, если бы люди просто любили друг друга! Тогда бы люди увидели, как велик Мир, как велик Человек.

Грейс соглашалась с его правдой — сейчас уже их правдой.

Грейс молчала, вспоминала голос Джексона. Казалось, он рядом, за каждым деревом. Но его нет. Он издалека смотрит, но не подходит. Такова игра. Нужно принимать ее правила.

Лес, холодный, темный, страшный, мертвый смотрел на нее. Грейс, обнаженная под слоями одежды, дрожала, но терпела. Могло случиться что угодно: одинокий человек в лесу — легкая добыча. Но Грейс чувствовала: Джексон не даст в обиду. Она в безопасности. Даже в самый мрачный день он сумеет осветить путь.

— Человек — высшее творение, — говорил Джексон. — Столько силы, столько ума, столько способностей, возможностей растрачиваются на глупости. Мы ведь можем стать новыми Богами. Мы бы не воевали, а помогали друг другу. Сколько зла подарила миру собственность, сколько смерти принесло ему эго. Не будь этого, а будь любовь и следование правде — все было бы иначе.

Джексон шел, вглядывался в даль, видя там все, что можно, и кости под его ногами трещали. Он говорил:

— Когда-то ты вернешься сюда, Грейс, спустя годы. Ты и другой, такой же как ты, впустите меня в себя и возродите. Даже когда неизбежное поглотит меня, вы все еще будете хранить память. Отправьтесь на поиск себя. Потеряйтесь в этом лесу, исчезните. А потом — найдитесь. Умрите и посмотрите на себя настоящих. Тогда я вернусь. И мы будем новыми Богами.

Грейс шла, обнимая себя холодными руками, оглядываясь. Она хотела плакать. Впервые за годы, от отчаяния и страха.

Джексон не появлялся. Джексон был в будущем. Он знал, что ждет человечество, и хотел спасти его. Но люди не хотят слушать, они хотят видеть. Джексон был в будущем и в прошлом. Он знал настоящее как никто другой. Но в будущее, как он говорил, возьмут не всех, а лишь тех, кто поверит правде Джексона.

Темный лес, десятки дорог, выбирай любую, но знай, что заблудишься и никогда не узнаешь, какая была правильная. Вот она, реальность. Истинная Грейс в истинной тьме. И в первой же встрече она заблудилась.

Тогда, в прошлом доме, о котором нечего помнить, она впервые встретила Джексона, и все было иначе. Леса другие, и страх не появился. Было упоение. Джексон говорил, что бояться не надо. У всего есть смысл. У каждой боли, у каждой ошибки. Все правильно.

Вопреки наставлениям, позабыв обо всем, Грейс рванула вперед, не разбирая дороги, и бежала, отпихивая хлеставшие по лицу и рукам ветви, выдергивая ноги из грязи и скрываясь от назойливых взглядов деревьев за воротником пальто. Кости, казалось, хватали за горло. Поднимались из-под земли и бежали следом, раздирали платье, добирались до холодной кожи.

Грейс вспоминала Джексона и бежала. Ради него. Ради всех. Они ведь не справятся без ее помощи. Грейс несет ответственность.

Джексон любил ее. Он был рядом и гладил по волосам. На небе зажигались звезды, вокруг тихо, не слышно даже дыхания, и Джексон, шепотом рассказывающий истины, сидел рядом. От него пахло солью. Джексон, бескрайний как воды океана, мудрый и свой. Никто и никогда не казался насколько родным. Никто и никогда не понимал с первого взгляда до того, как она встретила Осборна. Все-таки Джексон не ошибся, когда поведал, что Осборн будет лучшей парой для Грейс. Он понял, насколько близки их души. Джексон никогда не ошибался. Джексон всегда знает, как лучше.

Грейс вылетела на холм уже запыхавшаяся и грязная, в ободранном платье, но счастливая. Она упала на землю, успела подставить руки, чтобы не упасть лицом в грязь, и тяжело дышала. Перед глазами плыло, в носу пульсировало. Казалось, мир кричал с ней.