Торговец отражений

Они вышли из комнаты и вновь прошли по коридору. В доме стояла тишина. Вход в подвал был надежно спрятан за дверью у лестницы. Никто бы не мог увидеть дверь, закрытую висевшим на стене выцвевшим гобеленом, если бы не приглядывался. А в углу так темно, что никто бы и не стал пытаться.

— Там холодно. Подождите, Джиму надо обуться, — сказала Лиза и усадила Джима на пол.

— Лиза, не надо! — пробурчал Джим.

Уже поздно — Лиза ушла в гостиную и совсем быстро вернулась оттуда с тапками.

— Заткнись, — прошептала девушка и шлепнула его по лодыжке. Джим поморщился. Сабрина стояла молча. Мыслями она была где-то далеко, как и всегда.

Джим смог подняться с пола только с помощью Лизы — девушка без труда поставила его на ноги сильным движением руки. Он был благодарен настолько, что благодарность эту нельзя было высказать словесно.

— Только не быстро. Калеки бегать не умеют, — сказала Лиза.

— Да я тебе сейчас…

— Да ладно тебе, Джим, я любя. Ты наш любимый калека.

— Да знаю я, знаю, — вздохнул парень.

Когда все были готовы, Грейс подошла к двери в подвал, вставила ключ и повернула его.

Дверь открылась без скрежета.

Из подвала пахнуло затхлостью и теплом.

XII глава

Сначала глаза не смогли разглядеть в кромешной тьме ничего, и только тихий топот ног по каменной лестнице еще напоминал о том, что мир все-таки существовал. Идти пришлось на ощупь, оглаживая стены по обе стороны узкого коридора. Потолок был низкий. Лиза, наверное, пригнулась.

— Насколько глубокий здесь подвал?

— Что-что? — переспросил Джим, шипя от боли.

— Подвал у нас глубокий? Она спрашивает, — пояснила тащившая его Лиза.

— Достаточно глубокий, — ответил Джим.

— Насколько глубокий?

— Я не помню.

— Ты даже не измерил?! — воскликнула Грейс.

— А я должен был тянуть рулетку по этой кривой лестнице?

— А какое это все имеет значение? — встряла Лиза. — Подвал-то все равно его.

Грейс сжала зубы так сильно, что почувствовала режущую боль в деснах. Как же хорошо, что почти в кромешной темноте никто не заметил этого.

— Поэтому-то я и спрашиваю, что подвал его! — прошипела Грейс и удивилась тому, как тихо прозвучал ее голос.

— Да не кипятись ты! — усмехнулся Джим. — Там такая дверь установлена, что он даже если бы у чего были читы, если бы он апгрейднул все свои навыки, не пробил бы.

— Да, босс, спокойно. Не сбежал же еще, значит, и не сбежит! — поддакнула Лиза.

— А мир, по-вашему, компьютерная игра? — спросила Грейс и зыркнула на них так, что даже в темноте они поняли, что лучше замолчать. — У вас босс один — вы сами. Тот, кто наверху, за вас сражается. А мы вниз спускаемся, — добавила она и продолжила спускаться. Все снова молчали.

Тишина уперлась в глухую железную дверь с огромным замком, какие вешали на амбары. Грейс пощупала поверхность, проверила каждый сантиметр, попадавшийся под пальцы. Абсолютно новый замок. Ни царапины, ни пылинки. Она помнила: такое наименование значилось в одном из чеков Джексона Брайта. И мысль эта совершенно сбила с толку.

— Вы часто спускались? — спросила Грейс.

— Нет, — в унисон ответили Лиза и Джим.

Грейс ожидала услышать еще и Сабрину, но та промолчала. Происходящее становилось все непонятнее.

— Наверху вас пыль не смущала, — пробубнила Грейс и с трудом вставила ключ в скважину. Повернула не сразу. В мгновениях созывания уверенности, кажется, прошла вечность. — Ладно, черт с вами.

Дверь открылась без скрипа. Тонкая полоска мутного света медленно выползла в узкий коридор. Пахнуло жарой. Грейс не сразу подняла глаза.

Сначала она увидела не до конца затянутый линолеумом залитый бетоном пол, по которому ветвились полосы трещин. Однотонные обои, поклеенные плохо, по утеплителю. Кое-где они отваливались, где-то пузырились. А потом глаза ударил тусклый, показавшийся ослепительным, свет.

Грейс подняла голову и увидела его.

Новые легкие кроссовки. Брюки из теплой и тонкой шерсти, добротные. Футболка или кофта, теплый кардиган. Неужели в комнате настолько холодно?

Грейс почувствовала жар.

Соломон Уайтхед сидел в старом кресле и читал книгу в слабом свете напольной лампы. Лицо. Оно такое же, каким Грейс и запомнила. Безликое на газетных вырезках, на фотографиях в сети, на всех объявлениях, во всех описаниях знакомых и свидетелей на многочисленных форумах, в реальности было совсем другим. Уайтхед совсем не выглядел обыкновенным почтальоном.

Грейс почувствовала, что кашель подходит к горлу. Дышать нечем, хочется выкашлять все органы, само горло, вывернуться. Но почему же в подвале так чисто?

Они все еще стояли в дверях. Уайтхед поднял голову и посмотрел на них, и в глазах, темных и больших, Грейс не смогла прочитать ничего.

Удивительно, что его узнавали знакомые и коллеги. Лицо, при всей своей особенности, не запоминалось. Оно безликое, как собранная в незамысловатую поделку глина.

Грейс закашлялась. Предательски склонила голову, зажала рот руками, чуть не уронила сумку и быстро, еле успев, перехватила. Пыль. Как же здесь много пыли.

— Вот мы и встретились, — тихо проговорила Грейс, когда смогла прийти в себя.