Торговец отражений

— А где твой мольберт? — спросила она, нащупав еще одну нить, сыпавшиеся из Сабрины как из порезанного клубка.

— В подвале, — ответила Сабрина, вновь не пошевелившись.

— С Уайтхедом?

— Ты уже знаешь? — бесцветно спросила Сабрина.

— Я подозревала.

Сабрина была близка к тому, чтобы улыбнуться.

— Тебе не жалко его?

— Его может быть жаль?

— Человек сидит у вас в подвале, а вы делаете вид, что все в порядке.

— А ты спрашиваешь так, будто это нормально.

Грейс тихо и кротко рассмеялась. Она забыла уже, как часто Сабрину посещают удивительные мысли.

— К нему можно спуститься?

— Ты этого хочешь? — прошептала Сабрина, особенно выделив обращение. Громко, почти нормальным голосом.

— Хочу. Посмотрела бы ему в глаза.

— Не надо.

— Почему?

— В них нет человека.

— Но в глазах Шелдона тоже нет человека.

— Если Шелдон — добро, то Уайтхед — само зло, — возразила Сабрина. Хрипло, но громко. Так громко, что Грейс даже не сразу поняла, насколько задел Сабрину ее вопрос.

— Почему? — прошептала Грейс.

— Шелдон дарит любовь. А Уайтхед… — Сабрина запнулась. — Он ничего хорошего дать не может, только использовать, только изувечить. Ему нужна только чужая боль.

— А Шелдон видел Уайтхеда?

— Ему не нужно спускаться в подвал.

— Но мне нужно.

Сабрина закусила потерявшую цвет нижнюю губу. Казалось, ей слишком тяжело согласиться.

— Ключи не у меня.

— А у кого?

— У Джима. Он хранит все ключи.

— А он сказал мне, что я должна спросить вас, могу ли спуститься.

— Спросить. Но двери открывает он.

— Тогда мы можем идти?

— Пора бы.

Сабрина медленно, держась за стену, поднялась. В полный рост она казалась даже меньше, чем свернувшаяся в углу.

— Можем, — прошептала Сабрина и пошла к двери, пряча книгу под одну из кофт.

Грейс захватила пиджак, поднялась с пола, отряхнулась.

— А Шелдона предупреждать не надо?

— Он уже знает.

— И не против?

— Не против, — не сразу ответила Сабрина.

— Тогда подожди. Я сейчас.

Сабрина вышла первая. Грейс дождалась, пока шаги остановятся на лестнице, быстро осмотрелась, взяла то, что нужно, и последовала за Сабриной. Сумка уже заметно оттягивала плечо.

Они спустились на первый этаж, на котором вновь было очень холодно. Из кухни раздавался разговор.

— Они там.

Сабрина шла впереди. Грейс торопилась, чтобы поспеть за ней. Короткие ножки Сабрины несли быстрее длинных Грейс.

— Пора, — произнесла зашедшая в кухню Сабрина.

Джим не сразу понял, что она сказала. Он сидел за столом в окружении огрызков яблок. Грейс хватило всего одного взгляда, чтобы понять — Джим безбожно пьян.

— Джимми, дай ключик, — прошептала Лиза, сидевшая рядом с ним за столом и гладившая рукой по высохшему плечу. Кардиган висел на спинке стула.

В кухне холодно и темно. Через окно в комнату врывался ветер. Грейс бы закрыла его, если бы не понимала, что все будут против. Чувство солидарности к боли Джима не позволит.

— Я тебе не Джимми! — прошипел Джим.

— Дай ключик, Джимми, не ворчи, — настаивала Лиза. — Можешь не идти с нами, только ключик дай.

— Идти, не идти, — буркнул Джим. — Я просто выпил! С моей жизнью, думаешь, нельзя выпить?

— Можно, Джимми, можно.

— Я не алкоголик! Я просто устал, слышишь? Я пашу как проклятый! Я уже в аду!

— В аду, Джимми, в аду. Дай ключик и пойдем.

— Возьми. Никому я не нужен, — пробурчал Джим. Он бездумно пялился на огарок свечи в центре стола и думал о своем. Ни о чем не думал.

— В кармашке?

— А как думаешь?

— Под сердцем?

— Под сердцем.

Лиза засунула руку ему за воротник. В пришитом кармашке лежал маленький и блестящий ключик.

— Пойдешь? — прошептала Лиза и снова погладила парня по плечу.

— А ты? — спросил Джим и посмотрел на нее.

Лизе потребовались все ее силы, чтобы не зажмуриться от печали.

— Пойду.

— Тогда и я пойду.

— На, возьми, — сказала Лиза, подошла к Грейс, всучила ей ключ и вытащила из ящика очередное питье. — А ты, Джимми, давай-ка, хлебни вот этого.

— Не хочу, — пробурчал Джим и отвернулся от Лизы, которая протягивала ему что-то в непрозрачном стакане.

— Надо, Джимми, надо. Будь хорошим мальчиком, выпей отварчик. Тебе легче будет.

— Да иди ты в задницу!

— Джимми, тебе будет лучше!

— Мне не будет уже лучше! Ты слепая?

— Джимми, хороший мой, ну, пожалуйста, выпей ради нас, — прошептала Лиза настойчивее.

Джим понимал, что лучше будет. Но разве кому-то здесь хочется, чтобы стало лучше?

— Ради тебя, — прошептал Джим, взял дрожащей рукой стакан и залпом выпил. Сморщился, закашлялся. А когда открыл глаза, взгляд его был уже немного прояснившимся.

— Спасибо, — прохрипел Джим и с трудом поднялся, держась за спинку стула. — Куда нам?

— В подвал, — ответила ему Лиза и взяла его под локоть. — Держись, а то долбанешься еще, идиот, ноги переломаешь.

Джеймс кисло улыбнулся. В одно мгновение его самодостаточность, сила и непоколебимость рассыпались, и остался только Джим, сломленный, уставший и державшийся на больных ногах из последних сил. Больно видеть их такими.