Торговец отражений

— Все хорошо, ты сделал все правильно. — Грейс улыбнулась и потерла дрожащую ладонь парня меж своих. — Я на самом деле не вижу то, что видишь ты. Я умею понимать, а ты — видеть. Мы дополняем друг друга. Все, Шелдон.

— Так надо, да? — прошептал он.

— Конечно, — сказала Грейс и улыбнулась. — Скажи, Шелдон, — она сжала ладонь чуть сильнее, — Джим сказал, что ты заметил детей, которые подходили к лесу. Он сказал, что ты приказал защитить дом. Почему ты понял, что они шли именно сюда?

Шелдон задумался, замер.

— Я не увидел, я почувствовал злых детей, когда они подходили к дому. Я почувствовал их. Я понял, что они хотят навредить. И я спас дом от них.

— Но они были далеко от дома.

— Я ощутил их. — Шелдон покачал головой. — Они были у дома. Лес — тоже наш дом, он охраняет большую воду. Его нужно защищать.

Грейс задумалась. Долго подбирала слова, отбрасывала вариант за вариантом. Когда-то с Шелдоном было легко, но со временем пришлось учиться обдумывать каждую фразу.

— Как ты почувствовал их злость? Почему понял, что они плохие? — спросила Грейс, когда придумала, о чем спросить сначала.

— Я… я не говорил, что они плохие, — прошептал Шелдон, — они были злые, но не плохие. Я никогда не называю людей злыми просто так, это неправильно. Злые люди только иногда злые. Плохие — плохие навсегда.

Шелдон зажмурился.

— Я приказал их увести, но не навредить им. Они не плохие. Злость просто нужно прогнать, но не трогать. Они не заслужили боли. Они просто должны были уйти.

— Ты никогда не должен вредить людям, — напомнила Грейс.

— Я знаю! — согласился Шелдон. — Поэтому и попросил прогнать их, но не трогать.

— А как ты почувствовал их злость? Нехорошие мысли?

Шелдон смутился, лицо его скривилось, как от головной боли. Грейс погладила его ладонь, нежную, мягкую, как у ребенка. Напряженные плечи Шелдона опустились.

— Они несли оружие. Металл, дерево. Я помню, как почувствовал холод. Я стоял позади них и видел, как они улыбаются. Зло улыбаются. Никто так не улыбается. Это неправильная улыбка… Они говорили о чем-то, чего я не знаю. Но я понял, что говорят о плохом. Они держали оружие в рюкзаках. Оно было тяжелое, большое. Не для их ладоней. Они ведь совсем дети.

Шелдон замялся. Судорожно выдохнул и на мгновение словно забыл, как сделать новый вдох.

— Дыши, дыши. Все хорошо, — тихо повторяла Грейс и гладила его по руке.

Он послушался. Шелдон мог понять любую просьбу буквально. В его присутствии со словами приходилось обращаться с предельной аккуратностью.

— Спасибо, Грейс. Я дышу, — сказал Шелдон и счастливо улыбнулся.

Грейс протянула руку и аккуратно, почти не касаясь, погладила парня по голове. Волосы у него мягкие, легкие, влажные, будто сотканные из дождевого ветра. Такие же, как и весь Шелдон. Невесомые, бестелесные, существующие скорее в глазах смотрящего, чем на самом деле. В тусклом свете огня, уже начинавшего потухать, в тени Грейс, в окружении темной мебели, бледный Шелдон, казалось, испускал тусклый свет и только поэтому был еще заметен.

Грейс улыбнулась. Он и правда похож на упавшую звезду.

— Ты большой молодец. Ты все правильно сделал. Ты защитил дом, воду, всех нас. Оружие — это плохо. Это всегда плохо. Оружия быть не должно, так ведь?

— Да, Грейс. Оружия у людей быть не должно.

— Даже у тех, кто охотится на животных?

— Животных? — задумался Шелдон.

— Подумай, не везде ведь есть магазины. Кто-то охотится, чтобы не умереть от голода.

— Не везде, но магазины — это продукт общества. Они дают нам химическую еду, а мы сходим с ума. — Он замялся, закусил губу, поморгал, а потом заключил: — Нет, оружия быть не должно. Можно не убивать, но все равно жить. Так надо.

Грейс улыбнулась.

— Если бы ты мог, ты бы отобрал у людей оружие?

— У всех. — Шелдон вновь улыбнулся, но быстро смутился и посерел. — Но я только вижу всех. Некоторых людей я не чувствую.

— Кого?

Шелдон провел второй ладонью по впалой щеке. Казалось, ни одна подушечка пальца так и не коснулась прохладной кожи. Взгляд его блуждал по дыркам ковра на полу.

— Я чувствую почти всех людей. Люди несложные. Их мысли написаны на лицах. Особенно на тех, кто думает, что может спрятаться. Но я тебя вижу. Их — чувствую. Тебя — вижу.

— А сейчас? — Грейс чуть сильнее сдавила его ладонь. — Ты меня сейчас чувствуешь?

Шелдон закрыл глаза. Грудь, обтянутая кожей клетка ребер, оставалась практически неподвижной. Сложно понять, дышал ли он.

— Нет. Не чувствую, — вздохнул Шелдон. — Вижу и ощущаю. Но не чувствую… Ты обиделась? Я сделал что-то неправильно?

— Нет, Шелдон, все хорошо. Ты большой молодец. — Грейс улыбнулась не только губами, но и взглядом. — А почему ты не чувствуешь меня?

Сердце Шелдона билось громко. Кажется, уже в районе горла.

— Я… я не знаю, Грейс. Может, и не чувствую. Не понимаю. Но я не боюсь не чувствовать тебя. Ты — друг. — Он улыбнулся. — У тебя сильная душа, сильнее моей, сильнее нашей. Здесь я вижу каждого, кроме тебя. Но это хорошо. Его я тоже не чувствую, только вижу и слышу. Поэтому Он выбрал тебя. Ты ведь сильная, ты можешь гордиться собой… Ты же годишься собой, Грейс?