Томминокеры

– Нет, ну ты, я думаю, сумеешь. Пару дней тебе будет нехорошо, но уйти ты сможешь. Меня это убьет, и очень быстро. И еще у нас стояла жара и затишье. Если вдруг изменится погода и поднимется ветер, всю нашу биосферу сдует в Атлантический океан. И мы будем здесь хватать ртами воздух, как тропические рыбки в пустом аквариуме. Мы умрем.

Гард покачал головой.

– Знаешь, Бобби, погода изменилась в день, когда ты пошла на похороны той женщины. Это я помню. Было ясно, дул легкий ветер. Поэтому очень странно, что тебя хватил солнечный удар. Какая тяжелая, душная жара стояла до того дня…

– Теперь все иначе. «Обращение» набирает обороты. Мы меняемся быстрее.

Неужели все перемрут? – задумался Гарденер. Все до единого? Или только ты и компашка твоих приближенных? А, Бобби? Те, кому теперь приходится ходить в гриме.

– У тебя есть какие-то сомнения, я их чувствую, – сказала Бобби. Отчасти это забавляло ее, отчасти приводило в смятение.

– Я сомневаюсь, что такое в принципе возможно, – сказал Гард. – Да ну его. Пошли копать, киска.

3

Они по очереди долбили камень киркой. Пятнадцать минут один, расчистка, пятнадцать – другой. К трем часам дня взору Гарденера предстала округлая выемка футов шести в диаметре, напоминающая крышку люка с каким-то символом. Ну наконец-то. Гард нерешительно взглянул на таинственный знак и протянул руку. Раскаты музыки в голове на этот раз были чуть громче. Они звучали как последнее усталое предупреждение, перед тем как его защита окончательно исчезнет. Предупреждение не ходить сюда, не трогать эту штуку. И все же ему необходимо было это сделать.

Символ отдаленно напоминал китайские иероглифы. Поглаживая его пальцами, Гард думал: этот знак придумало существо из другой галактики. Что он означает? «Вход воспрещен»? «Мы пришли с миром»? Или, быть может, это символ чумы, какая-нибудь инопланетная версия фразы «Оставь надежду, всяк сюда входящий»?

Таинственные линии были вдавлены в металл и походили на барельеф. При прикосновении из глубин его существа поднимался суеверный трепет. Невероятное чувство. Гард никогда бы не поверил, что способен на такое. И если б еще полтора месяца назад кто-то сказал ему, что это возможно, он рассмеялся бы ему в лицо. Пожалуй, то же самое испытывал пещерный человек, наблюдавший затмение солнца, или средневековый крестьянин, ставший свидетелем пришествия кометы Галлея.

Этот знак придумало существо, обитавшее под иным солнцем. Я, Джеймс Эрик Гарденер, житель Земли, уроженец города Портленд штата Мэн Соединенных Штатов Америки, что в Западном полушарии, прикасаюсь к этому символу, и одному богу известно, что за неведомая тварь за тысячи световых лет отсюда выбила его на корпусе корабля.

Конечно, с недавних пор он довольно близко соприкасался с инопланетным разумом, но это было совсем не одно и то же.

Неужели мы правда туда войдем? Из носа опять потекла кровь, но он не отнял пальцы от символа. Его рука неустанно скользила взад-вперед по гладкой поверхности.

Вернее, ты действительно собираешься туда войти? Даже несмотря на то, что это, возможно, тебя убьет? Тебя и так словно ударяет током, когда ты прикасаешься к кораблю. А что будет, если ты сдуру туда сунешься? Вполне возможно, эта штуковина запустит на твою металлическую пластину какие-нибудь гармонические колебания, и башка попросту разлетится к чертям, как гнилая репа от динамитной шашки.

А что это нас вдруг стало так волновать собственное благополучие? Кое-кто, кажется, собирался покончить с собой, да позабыл об этом. Сам того не желая, Гарденер осклабился в улыбке. Он отнял от символа руку, пощелкал пальцами, чтобы избавиться от покалывания – так обычно делают, чтобы стряхнуть с ногтя увесистую козявку. Ну давай, решайся. Какого черта, если ты все равно намерен свалить на тот свет, так помереть в летающей тарелке от вибрации – не самый худший вариант. Почти экзотика.

Гард рассмеялся. На дне скважины, прорубленной в земной тверди, этот смех прозвучал странно.

– Что смешного? – тихо спросила Бобби. – Что смешного, Гард?

Сотрясаясь от хохота, Гарденер ответил:

– Да все смешно. Нет, слушай, тут либо смеешься, либо сходишь с ума, догоняешь?

Бобби явно не догнала. Она молча смотрела на него, и Гарденер подумал: конечно, чего от нее ждать, она впала в другую крайность – сошла с ума.

Гарденер хохотал, по щекам текли слезы. Иногда они были кровавыми, а он не замечал. Бобби все видела, но ничего не сказала.

4

Два часа ушло на то, чтобы полностью расчистить люк. Когда дело было сделано, Бобби протянула Гарду грязную, с потеками тонального крема руку.

– Что? – спросил он, пожимая ее ладонь.

– Вот и все, – проронила она. – Конец раскопкам, Гард.

– Да?

– Да. Завтра войдем внутрь.

Гард посмотрел на нее, но ничего не сказал – во рту пересохло.

– Да, – ответила Бобби и кивнула, решив, что Гард ей не верит. – Завтра будем уже внутри. Мне иногда кажется, что миллион лет прошло с тех пор, как я все затеяла, а иногда – что это случилось вчера. Споткнулась, увидела, смахнула пыль – и завертелось. Только грязь пальцем сковырнула – и уже конец.