Томминокеры

Энн даже не сомневалась – во всяком случае, поначалу, – что Бобби будет присутствовать на похоронах. Раз она так решила, так тому и быть. Энн всегда добивалась желаемого. Она считала это приятным и правильным. И когда Роберта заявится, ей, само собой, припомнят слова, столь лихо приписанные ей сестричкой Энн. Мать, скорее всего, при встрече разомлеет от радости и не решится поднимать неприятную тему (а то и вовсе об этом позабудет). Конечно, может выступить кто-нибудь из ирландских дядьев. Бобби станет все отрицать, и старичок, вероятно, спустит дело на тормозах – ну если, конечно, его не охватит пьяная бравада, что вполне в духе родственничков. Как бы там ни было, а помнить будут не отговорки Бобби, а утверждение Энн.

Ну и отлично. Даже прекрасно. Правда, этого мало. Загулялась Роберта на вольных хлебах, пора вернуть ее домой. И не на похороны, а навсегда. Она приедет, чтобы остаться.

Уж об этом сестричка позаботится.

8

Энн беспокойно ворочалась на гостиничной койке, не в силах уснуть. Раздражало все. И чужой неудобный матрац, и бормотание телевизора в соседнем номере, и чувство, что со всех сторон ты окружен людьми, словно пчелка в улье; разве что отсеки здесь квадратные, а не шестиугольные. Она коротала ночь в отеле «Городские огни». Завтра ей предстоял жаркий день. И все же главное, что сейчас терзало ее ум, – то, как беспардонно ее прервали. Ее снедала невыразимая злоба. Больше всего на свете она не любила, когда ее нагло игнорируют, и все остальное на этом фоне – житейские мелочи. Бобби же игнорировала ее нагло и беспардонно. По ее вине теперь приходится куда-то тащиться в самый зной; если верить синоптикам, такой жары Новая Англия не видывала с 1974 года.

Через час после той лживой фразы, брошенной в запале и предназначенной матери с кучей ирландских дядюшек и тетушек, она попыталась дозвониться снова. На этот раз из конторы гробовщика.

Ее мать к тому времени уже ушла домой, где ее, надо думать, дожидалась эта старая крыса, сестрица Бетти. Там они напьются своего паршивого кларета, до глубокой ночи обливаясь соплями и оплакивая мертвеца. В трубке заливалась сирена. Энн позвонила оператору, дабы заявить о неполадках на линии.

– Проверьте все, выясните, в чем дело, и лично проследите, чтобы все было исправлено, – скомандовала она. – Мне нужно как можно скорее связаться с сестрой – у нас умер родственник.

– Ясно, мэм. Не могли бы вы продиктовать мне номер, с которого вы звоните?

– Я звоню от гробовщика, – отрезала Энн. – Выберу коробчонку для старика и отправлюсь спать, а утром попробую снова. Так что позаботьтесь о том, чтобы в этот раз я сумела дозвониться. Ясно, милочка?

Она повесила трубку и обернулась к гробовщику.

– Сосновый гроб. Самый дешевый из того, что есть.

– Но, право же, мисс Андерсон, я уверен, вам захочется посмотреть и…

– Не буду я ничего смотреть! – рявкнула Энн. Тревожная пульсация в голове предвещала очередной приступ мигрени. – Я хочу купить самый дешевый сосновый гроб и убраться отсюда восвояси. Здесь пахнет смертью.

– Но как же… – обескураженно проговорил гробовщик. – Так вы даже не станете смотреть?

– Увижу старика в обновке, и достаточно с меня, – буркнула Энн, вынимая из сумочки чековую книжку. – Сколько?

9

На следующее утро телефон в доме Бобби работал исправно, но трубку не взяли. Так продолжалось весь день. Энн все больше распалялась. Ближе к четырем пополудни, когда в соседней комнате полным ходом шло отпевание, она позвонила в телефонную справочную штата Мэн и попросила продиктовать ей номер полицейского управления Хейвена.

– Э-э, видите ли, в Хейвене нет полицейского управления как такового, но в списках значится констебль. Это вам подойдет?..

– Диктуйте.

Номер продиктовали, и Энн тут же его набрала. Гудки продолжались целую вечность, в той же тональности, что и прежде, когда она звонила в дом, где последние тринадцать лет укрывалась ее бесхребетная сестра. Сходство между гудками на линии было столь велико, что закрадывалась мысль, будто звонок идет на тот же номер.

Какое-то время она даже забавлялась этой идеей, но потом отбросила ее как маловероятную. Ее неприятно удивило, что подобные мысли родились в ее голове, ибо паранойя была совсем не в ее духе. Все объясняется просто: это захолустье обслуживает одна и та же телефонная компания, которая использует одно и то же оборудование.

– Ты смогла с ней связаться? – нерешительно спросила Пола, встав в дверях.

– Нет. Бобби не берет трубку. Констебль тоже недоступен. Это не город, а Бермудский треугольник какой-то, – буркнула Энн, сердито сдув локон с потного лба.

– А может быть, поискать ее через каких-нибудь друзей?..

– Да где у нее друзья?! Один только пропойца, который дрыхнет у нее в койке.

– Ну зачем ты так, мы ведь этого точно не знаем.

– Да знаю я, мне одного раза хватило, и с голосом я не ошиблась, – раздраженно бросила Энн. – Знаешь, я долго прожила в этой семье и уже научилась узнавать пьяного по голосу.