Том 6. Письма 1860-1873

Nous touchons `a la crise. Hier on a recu les r'eponses de Gortchakoff qui ont 'et'e accueillies ici avec une satisfaction unanime<sup>*</sup>. Elles sont dignes et fermes et ne laissent aux puissances d’autre alternative qu’une honteuse retraite ou la guerre. — Aussi plus que jamais je crois `a la guerre et je la crois imminente. Pour Napol'eon surtout c’est devenu une question de vie ou de mort, au moins politique.

J’ai 'ecrit ce matin `a Gortch pour le complimenter — et cette fois j’ai eu la satisfaction de ne lui dire que des choses vraies (ce qui est bien agr'eable). Ses notes, encore une fois, sont tr`es bien et tu les liras avec plaisir. — Mais je vous plains dans le moment actuel d’^etre pour vos informations `a la merci de la poste. Ici, gr^ace `a mes relations intimes et continuelles avec Катков, je suis presqu’aussi `a la source des nouvelles que si j’'etais `a P'eters. — C’est une nature tr`es sympathique que Катков. Je d^ine demain chez lui et nous boirons `a la sant'e de Gortch. — Je l’en ai pr'evenu.

Je vois ici beaucoup l’ami Павлов, Аксаков, Погодин et tutti quanti. Je me f'elicite de m’^etre trouv'e `a Moscou dans ce moment-ci. Je compte rester encore ici presqu’`a la fin du mois, puis je retourne `a P'eters et puis, s’il n’y a pas guerre — et si il y a un bout de soleil en ao^ut — il pourrait bien se faire qu’en d'epit de tes exhortations vous me voyez encore arriver `a Ovstoug… Ah que n’y suis-je d'ej`a!

Tu as mal jug'e Полонский. Il est ici et part demain p aller vs rejoindre. Il compte passer une dizaine de jours chez vous.

Quelle plume, quelle 'ecriture, quel supplice!^* Il faut avoir le diable au corps p s’y exposer. Comment d'echiffreras-tu cette abomination? — Dieu te garde.

Перевод

Москва. Четверг. 11 июля

Я только что получил твое письмо от 6-го — и когда дошел до того места, где ты мне говоришь: «Я совершаю долгие прогулки в полном одиночестве, и это напоминает мне времена моей молодости, когда я жила одна», — не могу тебе сказать, какой прилив жгучей грусти захлестнул мое сердце. В эту минуту я охотно пожертвовал бы годом жизни, чтобы очутиться подле тебя. Ах, как порой издевается над нами судьба… Но, пожалуйста, не беспокойся за мое здоровье. Я поправляюсь и скоро буду в своей обычной форме, правда, весьма неважной. Жду не дождусь известия, что Мари к тебе вернулась^*. Мне ли не понимать, как тебе недостает ее, и я ей g"onne[4] тебя, за мимолетную встречу с которой я отдал бы все, что угодно…

Мы приближаемся к кризису. Вчера получены были ответы Горчакова, встреченные здесь с единодушным одобрением^*. Они написаны с достоинством и твердостью и не оставляют державам иного выбора, кроме постыдного отступления или войны. — Поэтому я более, чем когда-либо, верю в войну и считаю ее неизбежной. Особенно для Наполеона это стало вопросом жизни или смерти, по крайней мере, политической.

Сегодня утром я отправил Горчакову письмо с поздравлениями — и на сей раз имел удовольствие сказать ему только правду (весьма приятную). Повторяю, его ноты очень хороши, и ты порадуешься, читая их. — Какая жалость, однако, что в данную минуту вы в получении известий целиком зависите от почты. Здесь, благодаря моим близким и постоянным сношениям с Катковым, я почти так же у источника новостей, как и в Петербурге. Катков очень симпатичная личность. Завтра я у него обедаю и мы будем пить за здоровье Горчакова. — Я его об этом уведомил.

Здесь я часто вижу знакомца Павлова, Аксакова, Погодина и tutti quanti.[5] Очень рад, что попал в Москву в этот момент. Рассчитываю пробыть здесь почти до конца месяца, потом вернусь в Петербург, а потом, если не откроются военные действия — и если в августе не скроется солнышко, — может статься, несмотря на твои увещания, вы еще увидите меня в Овстуге… Ах, если бы я уж был там!

Ты ошиблась в своем суждении о Полонском. Он здесь и едет к вам завтра. Он рассчитывает провести у вас дней десять.