Том 6. Лимонарь

«Будь же, Соломон, наш наставник».

«Я буду пасти ваши стада».

И остался царя Соломон жить в египетской деревне. Днем скотину пасет, вечерами с ребятами потешные суды судит.

И о судах царя Соломона шла молва — не было от века мудрее отрока! — шла молва из Египта, докатилась до теплого моря до Божьего града Иерусалима.

Смущал Давида царя кузнечонок.

Затеет с ребятами игру, понаделают деревянных молотков и колотушек, примутся на лавке ковать. Только и игры, что куют.

И раздумался царь Давид: да сын ли его этот кузнечонок? А тут молва из Заморья о премудром отроке в Египте. Не его ли это сын Соломон в Египте? Тоже кузнечиха зачем-то на царской кухне торчит. Нет ли тут подмены какой?

Призвал Давид царь Очкилу:

«Скажи мне всю правду о моем сыне, о царе Соломоне. Вижу не сын мне этот кузнечонок. Где мой сын, царь Соломон?»

Не устоял Очкило, во всем царю повинился.

«Согрешил я, достоин смерти».

И рассказал о царице Версавии, как задумала царица погубить сына, и о теплом море, где зарезал он собачонку Ритку и о печеном риткином сердце.

«А откуда взялся кузнечонок и куда пошел царевич, про то я ничего не знаю».

«Отыщешь мне царя Соломона, жив будешь, — сказал Давид царь, — не отыщешь: смерть!»

И велит Давид царь Очкилу, захватя с собой царскую золотую карету, да людей смышленых, немедля ехал бы в Заморье.

«Не отыщешь царевича, — повторил царь, — смерть».

Услышала царица Версавия, что царь Соломон жив и Очкило поехал за ним в Египет, очень испугалась. Долго не думая, подсыпала она кузнечонку в гурьевскую кашу подсахаренного зеленого яду. И кузнечонок, сладкой каши поевши, протянул бы ножки за милую душу, да счастьем случилась на кухне кузнечиха, парным молоком его и отпоила. И увела с собой в царскую кузню. Так пропал с глаз кузнечонок к удовольствию царицы.

А посадский мужик Мураш, со страха перед царем Соломоном, залез в царицын гардероб, там и удавился.

III

Как велел Давид царь, так Очкило и сделал: подобрав товарищей посмышленей; да захватя царскую золотую карету, пустился на поиски за царем Соломоном. И много городов объехав, плутал в пустыне — горя-то, горя натерпелся, волоча по пескам тяжелую золотую карету, а нигде не мог найти царя Соломона. Отчаялся старик, повернул было к дому — на свою смерть: «не отыщешь царевича, — смерть!» и угодил как раз в ту самую египетскую деревню, где стоял Соломонов «сплетень-город» и за потешным городом паслись стада.

С первого слова наговорили Очкилу столько всяких чудес о премудром отроке и его потешных судах, сомнений нет, что египетский отрок и есть царевич. А чтобы не вышло и еще какого обмана, решил Очкило тайно самому испытать и самолично удостовериться.

Тайно подступил Очкило под Соломонов сплетень-город.

Пришла к царю Соломону корова, жалуется на быка: выбил рогатый из-под коровы теленка.

«Заступись, накажи, царь, Буя. Бычок мой погиб!» жалобно мычала Касатка.

Скликнул царь Соломон из стада быков. И судил Касатку с Буем. И приговорил быка к казни. Ухватя за рога, поставил его к столбу.

Избодали Буя быки.

Истерзанного, простил его царь Соломон. И пошли назад в поле быки и с ними Буй и Касатка.

Очкило вышел из своего тайника.

«Признаешь ли, царевич, твоего сбережатого дядьку?» — да в ноги.

Как не признать старика:

«Очкило!»

И царь Соломон стал расспрашивать о Иерусалиме, о царе и царице. А Очкило ему о кузнечонке: «гурьевской кашей объелся!» — и о посадском Мураше: «нашли в гардеробе под царицыным сарафаном, притворился мертвым!» — и о себе, как сам он с золотой каретой плутал по пустыне — «сколько горя натерпелся, раз чуть волки не съели».

«Велено от царя отыскать тебя: не отыщу — смерть!»

«Скажи Давиду царю: „сын твой царь Соломон жив и в третье лето будет в Иерусалиме, а явится втайне“».

И как ни упрашивал Очкило домой немедленно ехать, царь Соломон стал на своем.

Так и вернулся Очкило домой один с царской золотой каретой. А царь Соломон в тот же день покинул Египет. Путь ему в глубокую Индию к красному царю Пору.

IV

За красоту лица и мудрость полюбился царь Соломон красному царю Пору. И велено было царю Соломону быть у царицы в кравчих.

Царица души не чаяла в кравчем. Она подарила ему золотой царский перстень красного царя Пора. И жил с нею царь Соломон, как муж. И еще дала она ему три самоцветных камня: в ночи, как свечи, горят, днем сияют, как солнце. И много казны: золота, серебра, слоновых зубов и пестрой парчи.

И когда прошло три года, снарядил царь Соломон корабль и отплыл в теплое море.

«Гость-заморянин из чудесной Индии с дорогими товарами!» облетело по улицам Иерусалима.

И никто не узнал в чудесном индее царя Соломона.

Давид царь велел явиться к себе во дворец индейскому гостю. А царица Версавия послала на корабль своих сенных прислужниц осмотреть товары царя Соломона. Царь Соломон показал самоцветные камни. И захотелось царице самой взглянуть на диковинки.

Царь Соломон от царского стола прошел к царице.

«Слышала, — сказала царица, — у тебя на корабле самоцветные камни».

«Есть, царица, три камня».

«Продай мне».

«Один камень Давиду царю, другой я оставлю себе, а третий...»

«Продай мне!»