Том 5. Статьи

Да не подумают, что я надеюсь на уничтожение конфликта между индивидуумом и «сплоченным большинством» в обществе социалистическом: наоборот, в социалистическом обществе основные противоречия раскроются до конца, но этот конфликт будет обусловлен уже иными, внутренними причинами. Борьба Стокмана с горожанами объясняется лишь чудовищным недоразумением: победа горожан это победа буржуазной глупости.

В сущности и Стокман, и горожане все время остаются в заколдованном круге старой мещанской морали. Правда, Стокман честнее и умнее большинства, но воззрение на благо общества, как на его благополучие, и у Стокмана и у мещан одно и тоже.

Нам ненавистно буржуазное общество прежде всего потому, что оно фальсифицирует конфликт между личностью и социальным порядком. Настоящий конфликт, конфликт по существу, подменяется чисто внешним столкновением.

Моральный «идеал» (вполне буржуазный по своему духу) не осуществляется в действительности, в быте: на этой почве происходит недоразумение: Стокман сражается с глупцами.

Но нам отвратительна эта мещанская свалка. Социалистическое общество нам желанно потому, что оно избавит нас от этого дурацкого маскарада. Тогда мещане по своему духу, по внутренней нищете своей, не будут иметь возможности прятать свою буржуазную физиономию под маской «борцов за социальную справедливость». Эта «социальная справедливость» – по счастью – станет фактом, и о нем не придется спорить: вот тогда откроется широкое поле для последней битвы личности со «сплоченным большинством».

Однако и в современном буржуазном обществе уже полагается начало борьбы но существу, и таким борцом за действительное основное освобождение личности является не Стокман и ему подобные, а сам Генрик Ибсен, но скольку он во-истину анархист.

III.

В предыдущей главе мы рассмотрели отношения Ибсена к буржуазному обществу и к внешней его организации. В настоящей главе мы сосредоточим наше внимание на плане психологическом (индивидуальном) – в частности рассмотрим отношение Ибсена к семье.

Проблема брака и семьи трактуется у Ибсена почти во всех его пьесах. В этой главе мы не будем пока касаться самой сущности брака, его мистической первоосновы, не будем также характеризовать отношение Ибсена к проблеме любви собственно: поэтому мы ограничимся пока рассмотрением следующих пьес: «Пир в Сольхауге» (1855 г.); «Воители в Гельгеланде» (1858 г.); «Комедия любви» (1862 г.); «Кукольный дом» (1879 г.); «Привидения» (1881 г.)..

Критики уже отметили, что одно из ранних произведений Ибсена, посвященное проблеме брака – «Пир в Сольхауге» – является как бы предвестником последующих драм, в которых основные идеи приобретают большую определенность. В одном из действующих лиц этой «лирической драмы» мы видим прообраз Тесмана («Гедда-Габлер») и Гельмера («Кукольный дом»). Это – Бенгт, муж – собственник своей жены.

С глубокой иронией Ибсен подчеркивает свое отвращение к мещанской «любви», представителем которой является Бенгт. «Семейное счастье» рисуется Бенгту, как пользование благополучием и удовольствием: счастливый муж коротает дни «со своею женкой на коленях, попивая мед и беседуя о том да о сем».

Его жена Маргит погубила свою жизнь, согласившись на «золотой брак». «Жизнь для меня – черная ночь», – говорит Маргит: «И ничто не может утолить мою тоску, – я променяла свою молодость, продала свою радость за червонное золото, сама надела на себя золотые цепи».

Тема «лирической драмы» только намечена. Конфликт еще не развивается так трагически, как в иных драмах Ибсена, Драматизм положения обусловливается в этой пьесе лишь грубыми, внешними противоречиями: над героиней висит непрестанный стыд за себя, за свою проданную любовь.

В трагедии «Воители в Гельгеланде» идеи Ибсена приобретают большую глубину и значительность. Мы видим здесь опять слабого мужа, мечтающего найти в браке мирное, спокойное «счастье». Таков – Гуннар. Однако он умнее Бенгта и понимает, что его жена Иордис не из тех женщин, которые мирно сидят за прялкой, счастливые тем, что в горнице тепло и уютно. «Я видел ясно, – говорит Гуннар – что не зажить нам с тобою по добру. Душа у тебя горда я, – за это я больше всего и люблю тебя. Ты внушаешь какой-то чарующий страх…»

В «Комедии любви» среди «ненастоящих» людей одиноко бродит поэт романтик Фальк, но он не находит возможности заключить союз с своей возлюбленной, Свангильд. Она понимает, что искренняя влюбленность Фалька не имеет в его душе твердого основания. На вопрос Свангильд, какова любовь к ней Фалька, последний легкомысленно отвечает: «Ее на долго хватит…» И этот ответ дает разрешение всей комедии. «Ах! на долго хватит! – в этих двух словах, убогих, жалких – приговор любви смертельный».

Ибсен желает показать неудавшимся браком Фалька и Свангильд, что для создания брака мало искренней страсти. Страсть, если она не связана с душевными переживаниями религиозного характера, роковым образом угасает, и тогда – «окончен пир весенний, выпито вино».