Скупой теряет всё, желая всё достать. Чтоб долго мне примеров не искать, Хоть есть и много их, я в том уверен; Да рыться лень: так я намерен Вам басню старую сказать.Вот что́ в ребячестве читал я про Скупого. Был человек, который никакого Не знал ни промысла, ни ремесла,Но сундуки его полнели очевидно.Он Курицу имел (как это не завидно!), Котора яица несла, Но не простые, А золотые. Иной бы и тому был рад,Что понемногу он становится богат; Но этого Скупому мало, Ему на мысли вспало,Что, взрезав Курицу, он в ней достанет клад.И так, забыв ее к себе благодеянье,Неблагодарности не побоясь греха,Ее зарезал он. И что же? В воздаяньеОн вынул из нее простые потроха.
V
Две бочки
Две Бочки ехали; одна с вином, Другая Пустая.Вот первая — себе без шуму и шажком Плетется, Другая вскачь несется;От ней по мостовой и стукотня, и гром, И пыль столбом;Прохожий к стороне скорей от страху жмется, Ее заслышавши издалека. Но как та Бочка ни громка,А польза в ней не так, как в первой, велика.Кто про свои дела кричит всем без умо́лку, В том, верно, мало толку, Кто де́лов истинно, — тих часто на словах.Великий человек лишь громок на делах, И думает свою он крепку думу Без шуму.
VI
Алкид
Алкид*, Алкмены сын,Столь славный мужеством и силою чудесной,Однажды, проходя меж скал и меж стремнин Опасною стезей и тесной,Увидел на пути, свернувшись, будто ёжЛежит, чуть видное, не знает, что такое.Он раздавить его хотел пятой. И что ж?Оно раздулося и стало боле вдвое. От гневу вспыхнув, тут АлкидТяжелой палищей своей его разит. Глядит, Оно страшней становится лишь с виду: Толстеет, бухнет и растет, Застановляет солнца свет,И заслоняет путь собою весь Алкиду.Он бросил палицу и перед чудом сим Стал в удивленьи недвижим. Тогда ему Афина вдруг предстала.«Оставь напрасный труд, мой брат!» она сказала:«Чудовищу сему название Раздор.Не тронуто, — его едва приметит взор; Но если кто с ним вздумает сразиться,—Оно от браней лишь тучнее становится, И вырастает выше гор».