Том 2. Повести и рассказы

– Ну, и никакой тебе никогда радости не будет. Может, когда-нибудь, как увидишь, что вы с Россией сделали, сам ужаснешься!

– Как говорится, – бог не выдаст, свинья не съест.

Тиунов встал.

– Ну, теперь прощай! – Он протянул Сучкову руку и с ненавистью пожал ее. – Прощай. А мы – мы будем драться с вами до последнего!

Сучков с вызовом поглядел на него.

– Не испугаемся: кто кого!

Тиунов скрипнул зубами и бросился к столу за револьвером. Остановился, повернулся.

– Уходи скорей, говорю тебе!

– Здравия желаю!

Сучков откозырнул и вышел из барака.

1940

На отдыхе

В фанзе офицеров второго батальона играли в макао, пили чай с ромом и шумно разговаривали. В темной дали бухали пушки и слышался тонкий свист снарядов.

Подпоручик Резцов тоже пил и играл. Ему упорно не везло, он уж проиграл больше шестидесяти рублей, но старался казаться равнодушным; крутил вытянутые в стрелку усики и напевал себе под нос:

Тебя, мой друг Коко,
Я долго не забуду
И вечно помнить буду…
Коко!.. Коко!..

Метал банк казначей полка, поручик Леденев.

– Вы… рубль? – небрежно обратился он к Резцову и, не глядя, бросил ему карту.

– Рубль, – беззаботно ответил Резцов.

– Вы?

Поручик Волков, длинный и костлявый, с маленькою головою, быстро снял с запасной талии, взглянул на открывшуюся карту и ответил:

– Пять рублей. Леденев открыл восьмерку.

– Девятка! У меня девятка! – радостно крикнул Волков.

Все платили, и один только Волков торжествующе взял из банка пять рублей. Поручик Гаврилов, смеясь глазами, вздохнул и сказал:

– И везет же тебе, Волчок!

Волков пугливо взглянул на него, махнул рукою и поспешно, с ироническою улыбкою, ответил:

– «Везет»!.. Да-а, «везет»!..

Кругом засмеялись, а Волков еще раз испуганно повторил, качая головою:

– «Везе-ет», нечего сказать!

Резцов все проигрывал. Он недавно был выпущен из училища, на днях приехал в армию на пополнение состава и только в дороге научился играть; играл несколько раз и выигрывал. А теперь – хоть бы одна сносная карта! Как странно. Ведь в игре все случайность, а случайность должна бы бить в обе стороны.

Волков сочувственно спросил:

– Не везет вам?

– «Тебя, мой друг Коко…» Нет, – коротко ответил Резцов.

– Вы пропустите очередь.

– Не все равно? Была случайность, и останется случайность.

В маленьких, быстрых глазах Волкова мелькнуло недоумение.

– Как же все равно? Вам будут идти другие карты! Резцов пожал плечами, но все-таки попробовал, пропустил очередь. И опять его карту убили.

Волков все время был в движении. Перед каждою ставкою он гадал по колоде, то ставил полтинник, то пять рублей, то пропускал очередь, то ставил одновременно на свою карту и карту другого. Слепая случайность стояла перед ним божеством, исполненным разумной тайны, и, как гадалец-жрец, он словно верил, что возможно проникнуть в замыслы этого темного божества.

Проигрыш Резцова уже подходил к ста рублям. Он решил: дойдет до ста и встанет. На время ему было повезло; но банк перешел к Леденеву, и Резцов опять стал проигрывать. Скоро ушли все сто рублей.

Резцов перестал играть и вышел на двор фанзы. Было тихо и морозно. За глиняными оградами солдаты жгли костры, огненный дым медленно уходил в голые сучья ракит. Денщик ставил на дворе самовар, огонь с шумом рвался из помятой железной трубы. Вдали как будто ехала тряская телега, равномерно гремя по мерзлой земле.

Денщик, улыбаясь, сказал:

– Пачками, ваше благородие, пошли стрелять!

Резцов сообразил, что шум был не от телеги, а от далекой ружейной пальбы, и поспешно, авторитетным тоном, подтвердил:

– Да, да.

А сам, широко раскрыв глаза, стал вслушиваться. Ружейная пальба перекатывалась, то усиливаясь, то ослабевая. Бух! – раздался пушечный выстрел. Бух! Бух! Бух– покатилось одно за другим. Жуткое творилось в темной дали; Резцову чудились крики «ура!», представлялось, как в темноте валятся на мерзлые каоляновые грядки окровавленные тела.

Сквозь бумагу окон слышны были громкие голоса офицеров в фанзе. Волков взволнованно кричал:

– Я же знаю, что я сказал! Я рубль ставил!

– Нет, вы сказали: пять рублей! – грубо возражал Леденев.

– Я сказал, что пять рублей моих за банком, в банке не было с десяти сдачи. Можно припомнить все ставки, вы увидите, что еще в банке моих пять рублей… Черт знает что такое! Как вы смеете мне не верить? Нате, вот вам десять рублей! Я больше не играю.

Леденев хладнокровно ответил:

– Зачем десять, вы должны только пять.

– Это черт знает, черт знает что такое!.. Я с вами больше никогда не играю!

Волков взволнованно вышел из фанзы, напяливая шинель на узкие плечи.

– Кто тут? Это вы, Резцов? Чего это вы здесь? Волков остановился и дрожащими руками стал закуривать папиросу. Он прислушался.

– Пачками японцы стреляют. Ромодановцы пошли в ночную атаку, – рассеянно сказал он. – Слышали вы, какую сейчас штуку выкинул Леденев! Ч-черт знает что такое!