Читаем Том 1. Рассказы и повести полностью

И Фили остался. Сначала ему было непривычно, он не решался заговаривать с хозяйкой, и в нем возникали странные беспокоящие ощущения. Он страшился наступления чего-то значительного. Теперь он частенько бывал недоволен собой и ночи напролет размышлял о своей жизни. А днем дурачился вместе с детьми, они лезли к нему на колени, на спину, дергали за бороду, запрягали в игрушечную коляску и гоняли по комнатам, как старую лошадь.

Фили всем своим существом принадлежал детям, и они были от него без ума. Он исполнял их прихоти. Конечно, только те, что мог исполнить, ибо маленькие деспоты чего-чего только не выдумают!

— Дядя Фили, опрокиньте стол!

Фили опрокидывал стол. Им нравилось, когда ножки стола глядели кверху.

— Опрокиньте блюдо!

Фили опрокидывал блюдо, и сочная черешня рассыпалась во все стороны. А ну, хватайте!.. Кто ловчее? Мать сердилась, журила их.

— Опрокиньте, дядя Фили, теперь и маму!

— Тихо, маленькие проказники. Не видите разве, какая мама грустная?

В самом деле, мать бывала теперь молчалива, иной раз за день и словом не перемолвится с Фили, разве только попросит присмотреть тут или там по хозяйству. Равнодушная, безучастная ко всему, влачила она обузу уходящих чередой дней. Часто плакала тайком ото всех. Ну, да ничего, отойдет потом, станет разговорчивей, на ней ведь еще так нова черная юбка.

Фили между тем совсем прижился в Саланце. Ему казалось, будто весь мир вокруг него изменился, да и солнце светит не переставая. Чувство было такое, что непременно должно произойти что-то значительное. Это значительное витало в воздухе. И сама природа готовилась к чему-то, о чем нашептывала листва в парке, чем дышали цветы, о чем щебетали птицы; даже кошка и та чуяла что-то, иначе с чего бы она то и дело поглядывала испытующе своими желтыми глазами то на Фили, то на грустную хозяйку.

Однако шли недели, месяцы, а печаль молодой вдовы все не таяла, Маришка по-прежнему была холодна и безразлична.

Фили начинал терять терпение. То значительное не хотело произойти. Госпожа Лискаи словно застыла. А ведь она еще хороша, эх, и как еще хороша! Фили теперь уже не боялся наступления того значительного — напротив, он понял вдруг, что ждет его. Пусть оно не сразу явится во всем своем величии (ведь не всякий может и выдержать сразу такое), — но пусть проявится хоть частица его, крошечный побег, предвестник цветения.

Однако сносилось уже и второе черное платье, а побега все не было.

Зато вместо этого явился на троицу сын местного реформатского священника, преподобного Шамуэла Фекете, инженер, строивший какую-то железную дорогу в Силезии. Это был красивый статный молодой человек; по-видимому, давнишний завсегдатай в доме Лискаи, он то и дело наведывался теперь в замок, и ему удалось даже чуть рассеять вдовушку. Он умел остроумно поболтать, как-то раз даже рассмешил Маришку, — а Фили это еще и обрадовало.

— Значит, не совсем застыла, — сообщил он с ликованием нотариусу, которого встретил в июле.

— Змея отходчива, — заметил нотариус.

Меж тем за стенами замка происходили большие дела. Имей представители почтенного дворянского рода фанфары, теперь самое время было бы трубить в них на радостях. Великая тяжба, затеянная семейством против Эстерхази еще при жизни и при поддержке советника, была выиграна, и верховный суд присудил семейству Холянскую пустошь в шесть тысяч хольдов где-то у черта на куличках, в комитате Угоча.

У старого, всеми уважаемого Габора Редеки собрался великий семейный совет, чтобы решить судьбу доставшегося вдруг семье имения.

Некоторые ратовали за его раздел, иные советовали продать, но большинство упивалось видениями будущего величия и сияния семейства. Да будет имение сохранено как общее достояние всего рода! Пусть кто-нибудь из членов семьи возьмется хозяйствовать в нем и, удержав мзду за свои труды, ежегодно будет делить доходы между родственниками, сообразно праву наследования каждого.

Это было принято преобладающим большинством. Теперь вопрос состоял в том, кому ехать туда вести хозяйство.

Слово взял почтенный Пал Вайда.

— Я предлагаю Фюлёпа Лендела. Его отец дал нашему иску должное направление, так что и о благодарности подумать следует; к тому же наш родственник Фили нуждается в этом всех больше: да будет и он на старости лет владельцем имения!

Возражать никто не стал. Правильно, пусть так и будет, Фили как раз подходит. А ведь все знали, что нет, не подходит, знали, что будет он плохим хозяином. Но — пусть и Фили поживет немного господином!

И, как подобает в таких чрезвычайных случаях, господа Редеки, Вайда и еще кто-то третий — я уже не припомню, кто именно, — тотчас же сели в экипаж и торжественно повезли в Саланц документ на право распоряжения имением. Даже ленты не забыли вплести в гривы лошадей.

Когда поздно вечером их коляска въехала на саланцкий двор, хозяйка уже ушла к себе, и гостей встречал только Фили.

— А, добро пожаловать, добро пожаловать!

Седой Редеки, сорвав с себя шляпу, встал перед Фили навытяжку и с веселым пафосом, точно оратор, начал:

Перейти на страницу:

Все книги серии М.Кальман. Собрание сочинений в 6 томах

Том 1. Рассказы и повести
Том 1. Рассказы и повести

Кальман Миксат (Kálmán Mikszáth, 1847―1910) — один из виднейших венгерских писателей XIX―XX веков, прозаик, автор романов, а также множества рассказов, повестей и СЌСЃСЃРµ.Произведения Миксата отличаются легко узнаваемым добродушным СЋРјРѕСЂРѕРј, зачастую грустным или ироничным, тщательной проработкой разнообразных и колоритных персонажей (иногда и несколькими точными строками), СЏСЂРєРёРј сюжетом.Р' первый том собрания сочинений Кальмана Миксата вошли рассказы, написанные им в 1877―1909 годах, а также три повести: «Комитатский лис» (1877), «Лохинская травка» (1886) и «Говорящий кафтан» (1889).Миксат начинал с рассказов и писал РёС… всю жизнь,В они у него «выливались» СЃРІРѕР±одно, остроумно и не затянуто. «Комитатский лис» — лучшая ранняя повесть Миксата. Наиболее интересный и живой персонаж повести — адвокат Мартон Фогтеи — создан Миксатом на основе личных наблюдений во время пребывания на комитатской службе в г. Балашшадярмат. Тема повести «Лохинская травка»  ― расследование уголовного преступления. Действие развертывается в СЂРѕРґРЅРѕРј для Миксата комитате Ноград. Миксат с большим мастерством использовал фольклорные мотивы — поверья северной Венгрии, которые обработал легко и изящно.Р' центре повести «Говорящий кафтан» ― исторический СЌРїРёР·од (1596 г.В по данным С…СЂРѕРЅРёРєРё XVI в.). Миксат отнес историю с кафтаном к 1680 г. — Венгрия в то время распалась на три части: некоторые ее области то обретали, то теряли самостоятельность; другие десятилетиями находились под турецким игом; третьи подчинялись Габсбургам. Положение города Кечкемета было особенно трудным: все 146 лет турецкого владычества и непрекращавшейся внутренней РІРѕР№РЅС‹ против Габсбургов городу приходилось лавировать между несколькими «хозяевами».

Кальман Миксат

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги