Том 1. Повести и рассказы. Записки врача

Но если одаренность В. Вересаева, его писательская «вдумчивость», злободневность его творчества не вызывали у критики разноречивых мнений, то вокруг оценки идейной направленности «Без дороги» и «Поветрия» разгорелось подлинное сражение. Представители борющихся лагерей в русской общественной жизни 90-х годов стремились взять молодого писателя себе в союзники, а если это не удавалось, то пытались всячески ослабить социальную остроту его произведений и в этих целях не останавливались перед откровенным извращением творчества В. Вересаева. Либеральная критика, например, пробовала изображать писателя этаким «лириком в прозе», лириком «в элегическом роде», поэтому наименее удачными вещами считала «Без дороги» и «Поветрие», ибо «эпический дар у г. Вересаева» «не богат», а «идейность» и «тенденциозность» ему прямо противопоказаны; поэтому, оказывается, лучшее в страстной антинароднической повести «Без дороги» – «элегическая, лирическая симфония», а в глубоко революционном «Поветрии» «живо и искренне все, что воспроизводит настроение грустящего человек а» (А. Налимов. «Из жизни и литературы. Современные элегии в прозе. В. Вересаев. Очерки и рассказы. СПб. 1898», «Образование», 1899, № 3).

Однако в основной массе либеральная критика встретила В. Вересаева откровенно враждебно: истолкование его творчества в приемлемом для либералов духе было уж слишком неубедительно. А. Скабичевский, отмечая, что повесть «Без дороги» «талантлива», вместе с тем заявлял: «…герои повести… невольно возбуждают в нас ироническую улыбку»; они просто «ломаются» и кокетничают мнимозначительностью своих требований к жизни в то время, как «служба в земстве, борьба с тифом и холерою, – разве это не идея, не знамя, не путеводная звезда, не дорога»?! («Литературная хроника, „Без дороги“ г. Вересаева», «Новости», 1895, № 253, 14/26 сентября).

Народническая критика, а отчасти и либеральная, на первых порах не разобравшись в истинном звучании вересаевских повестей и рассказов, причислила писателя к народникам. Но появление «Поветрия» не оставило сомнений, что по отношению к народникам у В. Вересаева «проскальзывает… усмешка», и, даже больше того, народники ему прямо враждебны. В критике усилились тенденции изображать автора «Поветрия» писателем «бездорожья»: «он сам и его герои решительно не знают, куда идти, что делать, где и в чем правда» (Скриба. «Письма о литературе. О г. Вересаеве», «Одесские новости», 1898, № 4498, 30 декабря); «автор показывает большую наклонность к пессимизму», «проглядывает… отсутствие веры в жизнь, сомнение в том, что в жизни существуют и положительные элементы, задатки лучшего будущего», читатель выносит «не бодрящее, а подчас даже мертвящее впечатление» (Н. И. Р. Вересаев В. «Очерки и рассказы». «Сын отечества», 1898, № 318,23 ноября /5 декабря). В. Вересаев объявлялся писателем, который никакой теории не сочувствует: «…он не народник… он и не марксист», «…г. Вересаев говорит народникам: вы правы, а марксистам: не могу с вами не согласиться», он – «уклончивый талант» (М. А. Протопопов. «Беллетристы новейшей формации», «Русская мысль», 1900, кн. IV). Народникам и либералам не хотелось отдавать В. Вересаева марксистам!

Но В. Вересаев вовсе не относился к марксизму как к очередному «поветрию» В «Воспоминаниях» он писал, что в этом рассказе он «решительно порывал с прежними своими взглядами и безоговорочно становился на сторону нового течения». Кстати, есть основания предполагать, что и заголовок рассказа – «Поветрие», который прежде всего использовали народники и либералы, доказывая сдержанное отношение писателя к марксизму, появился лишь как уступка цензуре. 23 марта 1897 года В. Вересаев отметил в дневнике: «Вчера сдал в редакцию свой рассказ „На повороте“; он мне нравится…» Никакой другой из известных нам рассказов этого времени, кроме «Поветрия», не мог называться «На повороте». Вполне возможно, что это – первоначальное название рассказа, измененное в силу тех серьезных цензурных затруднений, которые встретило «Поветрие» при прохождении в печать.

Наиболее дальновидные представители народников понимали, что отрицать марксистскую настроенность В. Вересаева невозможно. Идеолог народничества Н. Михайловский, еще недавно приветствовавший вхождение В. Вересаева в литературу, после «Поветрия» заявил, что молодой писатель не оправдал надежд, что талант его оскудел.

Надо учитывать, что рассказ «Поветрие» в силу цензурных причин не смог четко определить идеологические симпатии В. Вересаева; зато его рассказы о крестьянстве («Лизар», «В сухом тумане», «К спеху» и др.) окончательно рассеивали сомнения, с кем пошел писатель. Критика самых разных направлений должна была признать, что В. Вересаев чужд той идеализации деревни и мужика, которой занимались народники, что его творчество – приговор страшной действительности царской России.