Что б ни произошло, мне это безразлично,И ненависть моя отныне безгранична.Как! Этой низости причину ищешь тыНе в глубине его душевной черноты?Письмо мое, винюсь, есть слабости излишек.Но где же повод в нем для неприличных вспышек?
Маринета.
Вы правы. Сознаюсь: он виноват кругомИ мы нигде черней измены не найдем.Вперед наука нам. Развешиваем уши,Когда бездельники смущают наши души,Клянутся нам в любви, страдают без конца,И эти россказни смягчают нам сердца.Мы поддаемся им затем, что слишком слабы.Мы глупы, а они… Чума их всех взяла бы!
Люсиль.
О, пусть он надо мной смеется — ничего!Недолго ведь его продлится торжество.Я покажу ему, как в сердце благородномЛегко сменить любовь презрением холодным.
Маринета.
Да хорошо еще, что мы не в их руках;Что было б иначе — подумать просто страх!Нет, что ни говори, недаром в вечер темный,Как расшалимся мы, я оставалась скромной.Другой бы, может быть, и натянули нос:«Брак, мол, прикроет грех». Но я nescio vos.[29]
Люсиль.
Послушай: неужель твой ум совсем не чуток,Что этакий момент ты выбрала для шуток?Я в сердце самое поражена навек,И если б захотел тот низкий человек…Но нет, я и на то рассчитывать не смею,Что как-нибудь отмстить удастся мне злодею(Уж слишком был небес несправедлив удар,Чтоб ждать от них себе могла я мести в дар).Когда б он захотел по воле провиденьяМне жизнью заплатить за эти заблужденья, —В слезах у ног моих проступок свой кляня, —Не вздумай за него упрашивать меня.Напротив, я хочу, чтоб ты без сожаленьяНапоминала мне всю дерзость оскорбленья;И если б в слабости сердечной я моглаЗабыть, как честь моя унижена была, —Пусть преданность твоя суровей вдвое будетИ справедливый гнев опять во мне разбудит.
Маринета.
О нет, не бойтесь вы, чтобы мой гнев утих:Оскорблена и я не меньше вас самих,И лучше в девушках всю жизнь свою останусь,Но с толстяком своим коварным я расстанусь.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и Альбер.
Альбер.
Люсиль! Нельзя ль ко мне учителя позвать?Хочу наедине я с ним потолковать.Быть может, он мое рассеет беспокойствоИ брата вашего мне объяснит расстройство.