Только в смерти

Длинный проход вел в главный зал дома. Боковые галереи были открыты слева и справа, пока он шел по проходу; длинные холодные туннели, ведущие к казематам и фортификациям основного уровня.

Харк дошел до широкой лестницы. Проход расширился до вестибюля. Пол больше не был вымощен; он был покрыт плитками из такой же блестящей коричневой субстанции, которая была на стенах. Она стучала у него под ногами, мягкая и сверкающая, как полированная кожа. Лестница вела вверх под массивную деревянную арку, испещренную дырами, оставленными червяками. Арка была покрыта витиеватым орнаментом, подобно стеклу в храме.

Связанные фигуры скручивались в витиеватые узоры, все отполированные временем, пока не стали бессмысленными.

Главный зал был круглым каменным помещением пятидесяти метров в ширину и глубиной в четыре этажа. Широкая деревянная винтовая лестница поднималась из центра к верхним уровням дома. На нижнем уровне, и от каждой лестничной площадки, коридоры расходились к боковым секциям дома. Часовые были выставлены на каждой лестничной площадке. Фонари на нижнем уровне помещения свисали с потолка на трубках, тусклые и тяжелые, как глазные яблоки, висящие на зрительных нервах. Они тоже пульсировали: медленно, ой, как медленно.

На нижнем уровне был ветер, дующий из открытых на каждом уровне дверей. Он придавал воздуху сухой, песчаный запах.

— Откуда он идет? — спросил Харк.

— Там гн… гн… гн… где-то открыта ставня, сэр, — ответил солдат, охраняющий нижнюю часть лестницы. Харк узнал голос и изуродованное лицо.

— Ставня, Рядовой Меррт?

Меррт кивнул. Он боялся комиссара. Харк отправил Меррта в ПВН по пути с Анкреон Секстуса, хотя Меррт не держал за это зла на него. Меррт знал, что заслужил это.

И в результате этого, Меррт увидел наступление освобождения Гереона с самого острого конца.

Рен Меррт когда-то был снайпером, уступающим в навыке только Безумному Ларкину. Ранение в голову на Монтаксе, годы назад, покончило с этим. Сейчас Меррт был гордым владельцем отвратительной аугметической челюсти, которая заставляла его выглядеть, как ужасное столкновение между сервитором и человеческим черепом.

Ранение сбило его прицел, и от этого у него была депрессия. Он вернулся на дно кучи, его специализация была давним сожалением.

— Ставня гн… гн… гн… да, сэр, — произнес Меррт. У него были проблемы с сочленением его неуклюжей искусственной челюсти большую часть времени. Его речь была медленной и вычурной.

Харк кивнул. — Ясно, нам нужно будет что-то с этим сделать. Если какая-нибудь часть этой крепости открыта достаточно, чтобы сквозь нее дул ветер, только Трон знает, что может попасть внутрь. — Меррт кивнул. Еще пара огневых команд прогремели по нижнему уровню и направились вверх по лестнице.

— Кстати, рад видеть, что ты вернулся, Меррт, — тихо сказал Харк.

— Сэр?

— Ты там, где должен находиться. В Первом. Попытайся больше ненафесовать ради себя.

— Я гн… гн… изменился, комиссар.

— Рад это слышать. Я направляюсь к колодцу.

— Задний люк, сэр, — ответил Меррт, показывая большим пальцем через плечо.

Харк обошел массивную лестницу. Там было отверстие в полу, медный люк был открыт. Харк стоял у края и пристально смотрел вниз.

Темнота.

Кипа Гвардейского снаряжения была навалена рядом с люком. Харк подошел к ней и взял фонарик. Он его включил. Луч был горячим и желтым, сильно контрастирующим с молочным излучением фонарей дома.

Он подошел назад к люку и посветил вниз. Там была шаткая железная лестница. Харк аккуратно слез на нее.

VII

— Если стукнешь по ним, они становятся ярче, — заметил Рядовой Твензет, стуча по одному фонарю на стене.

— Не делай этого, — сказал Варл.

— Почему нет?

— Потому что… я пристрелю тебя, — сказал Варл.

— Логично, — ответил Твензет.

Комната была сырой и холодной. Это была самая нижняя часть дома, глубоко под поверхностью, или так, по крайней мере, говорили планы. Варл очень мало верил планам.

Он вел огневую команду из шести человек из Роты В, парней Роуна: Бростина, Лайдли, Твензета (он стучал по фонарю), Гонлеви, ЛаХарфа и Канта. Приказом, лично от Гаунта, было найти и обезопасить водный источник цели.

Цеглан Варл был Танитцем старой школы, одним из первых из оставшихся. Он был популярным, потому что он был шутником и проказником, и непопулярным, и это было достаточно смешно, в точности по тем же причинам. Варл был худым и подтянутым, как натянутая веревка. Люди с ним были, по большей части, Белладонцами, за исключением Бростина, огнеметчика, который тоже был Танитцем старой школы, очень старой школы.

Бростин с Варлом вместе прошли Гереон, в первый заход. Они не сломались и плюнули ему прямо в глаза.

Приказ шел вместе с планами, надуманными отметками на прозрачной бумаге, которые привели их вниз к тому, что Бростин с удовольствием описал, как «дырка в жопе» дома.

Глубоко внизу, вырезанная в скале, влажная. Капли выступали на шероховатых, покрытых известью стенах. Шаткая железная лестница привела их в эту яму.

Они обошли вокруг, водя фонариками туда-сюда, как мечами из света во мраке.

Фонари дома в колодезной комнате были очень тусклыми.