Только ты и я

– Сколько им было лет? – спросила Элли, обращаясь к пальцам своих ног. Она ходила по дому босой, и ему очень не нравилось, что ей хватает на это уверенности.

– Что-что?

– Этим девушкам. Девчонкам, как ты выразился. Сколько бы их ни было… – Она вскинула на него взгляд, который был настолько холодным, что Стивен невольно поежился. Он бы предпочел, чтобы она и дальше разглядывала свои ноги. – Сколько им было?

Стивен почувствовал себя участником какой-то телевизионной игры, в которую его вовлекли насильно. Странной игры, поскольку неправильный ответ будет стоить ему тысяч пятьдесят. Возможно – больше.

Искусственная кожа подлокотников под его руками снова стала скользкой от пота.

– Ты сама знаешь – сколько.

– Знаю. Но я хочу услышать, как ты сам это скажешь.

Отвернувшись, чтобы не видеть ее вызывающего взгляда, Стивен уставился на тележку с напитками. Сейчас очень кстати был бы стаканчик виски, лучше всего – шотландского, но просить ее он не станет, ни за что не станет.

И, еще раз проведя языком по губам, Стивен промолчал.

29

Стивен

Она возвышалась над ним, так что Стивену приходилось смотреть на нее снизу вверх. Обычно смотреть снизу вверх приходилось ей, потому что он был почти на голову выше. Ему даже нравилось, что ей приходится запрокидывать голову назад, когда они целовались. Впрочем, это относилось не только к Элли, а к ним ко всем. Их головы всегда запрокидывались, лица обращались вверх, а рты открывались, когда они ждали, чтобы он их поцеловал. Да, разница в возрасте присутствовала всегда, ну так что с того? Между ним и Элли тоже существует разница в целых семнадцать лет. Пусть она вспомнит об этом и не ждет от него ответа, который он все равно не намерен давать, чтобы не подарить ей ни капли удовлетворения, ни одной унции уверенности в своих силах и своем могуществе. Кроме того, он и сам мог бы задать ей немало вопросов, вот только… только он не уверен, что хочет услышать ее ответы.

Так они длили и длили напряженное молчание, и никто не желал уступать. Элли не выдержала первой.

– О'кей, я скажу сама. Они были детьми. Маленькими девочками.

Эти слова задели его неожиданно глубоко. Элли явно пыталась выдать свое субъективное суждение за истину, а это было не так. Маленькие девочки, как бы не так!.. Маленькие девочки играют с куклами и маленькими посудными наборами и не носят кружевное шелковое белье. Маленькие девочки рисуют единорогов, носят гольфы до колен, не пользуются косметикой и не смотрят на мужчин так, как смотрели эти «девочки» на него. Нет, они уже подошли к границе женственности и протягивали ему руку, прося перевести через эту невидимую линию на другую сторону, где кончается игра в куклы и начинается захватывающая «взрослая» жизнь. Кроме того, сам Стивен ни за что бы не назвал «маленькой девочкой» Д., которая преследовала его с упорством и изобретательностью взрослой женщины. Не назвал бы он так и А., которая позировала ему словно опытная модель. Он помнил их всех, и ни одна из них не была «маленькой». Хорошо известно, что девочки взрослеют быстрее, чем мальчики. Сама Элли наверняка тоже развилась и оформилась еще на заре подросткового возраста… Дети?.. Как бы не так. Да, он отлично понимает, сколь глубоки нынешние страдания Элли, но он не должен позволять ей извращать факты, подгоняя их под ту тупую схему, которую она вбила себе в башку.

– Это не так.

– Именно так, Стивен. Возраст согласия – вовсе не отвлеченная юридическая абстракция, как ты, наверное, думаешь. Она имеет важное практическое значение. Как ты думаешь, что станет с твоей репутацией и с твоей карьерой, если правда – такая правда – выплывет наружу? – спросила Элли, подходя к столику с напитками.

Ее последние слова заставили его вздрогнуть.

– Будешь? – спросила она, прежде чем Стивен успел спросить, что она имеет в виду.

– Я бы не отказался, но, как видишь, сейчас мне немного не до этого, – ответил он не раздумывая. – Кроме того, один раз ты меня уже напоила…

Сарказм, прорвавшийся скорее в его голосе, чем в словах, заставил Элли коротко рассмеяться, словно на какую-то секунду или две вернулись их прежние отношения, неожиданно проявившиеся в той непринужденности, с которой они обменивались этими репликами. Можно было подумать, что они просто небрежно болтают за стаканчиком вина, чтобы вскоре отправиться вместе в спальню и заняться любовью, однако продлилось это совсем недолго. Разделившая их пропасть снова разверзлась во всю свою непреодолимую ширь, и Стивен почувствовал, как его вновь окружила неприятная реальность.

Элли протянула ему бутылку, которую наполнила несколько минут назад, когда ненадолго уходила в кухню. Первым побуждением Стивена было отказаться – отказаться из принципа, хотя пить действительно очень хотелось и справиться с соблазном было невероятно трудно. У Стивена чуть слюнки не потекли, когда он представил себе первый глоток чистой, прохладной воды.

Бутылка придвинулась и уткнулась ему в губы.

– Да нет, не надо, – проговорил он, отворачивая голову, хотя шершавый пересохший язык едва ворочался во рту. – Со мной все в порядке.