Только слушай

— Ребята, вы знакомы? — прозвучал голос мистера Вонга, с интересом наблюдающего за разворачивающимися военными действиями.

— Нет! — одновременно рявкнули я и Шейн.

Мне хотелось уничтожить его взглядом, прожечь дыру в самом центре лба и в лишний раз убедиться в полном отсутствии мозгов!

— Выключите камеры, — с опасением в голосе дал команду мистер Вонг.

— Не выключать! — прогремел Шейн, не сводя с меня глазного прицела. — Это ведь шоу! Разве нет? Так пусть оно продолжается!

— Шейн, за дверью ещё много участников! — как-то не очень убедительно спорил Вонг.

— А мы скоро закончим, — хищно улыбнулся Шейн.

Калеб, надув щёки, устало выдохнул и с обречённым видом прикрыл глаза рукой.

— И это по вашему объективно?! — я яростно всплеснула руками, глядя на куратора.

— Вырежьте это! — воскликнул Вонг. — И… и уходим на перерыв! — Стул с визгом проехался по плиточному полу. Стул мистера Ларсена следом.

Серьёзно?!.. Вот так вот возьмут и уйдут?!

А как же дать мне ответ?! Что значит перерыв?! Всем плевать, что ли? Я ведь так и не получила однозначного ответа! Что это ещё за безответственное отношение к работе?!

— Мы вернёмся через десять минут, — добавил Вонг. — Чтобы решение было принято!

Опасная улыбка растянулась на губах недоумка. Очень опасная. Такая, что мурашки невольно побежали по коже.

У него что-то на уме. Ну точно. Прямо чувствую это всем своим мягким местом.

А-а, чёрт с ним — с ответом! И с недоумком тоже! Я ухожу!

Послала Шейна взглядом в самое пекло и принялась упаковывать Гибсона в чехол. С гораздо большим усердием, чем требовалось.

— Докажи, что проект тебе нужен, — прозвучал вкрадчивый, пропитанный ядом голос мистера Одуванчика.

Удостоила его взгляда:

— А чем я, по-твоему, тут занималась? — выпрямилась, с раздражением откинула пряди волос за спину и, с вызовом глядя на Шейна, упёрла руки в бока. — Ах да, прости, чуть не забыла: не мог бы ты расписаться на моей груди? Я ведь за этим пришла, да?!

— Я не расписываюсь на груди, — усмехнулся недоумок, и чёрные глазищи застыли на месте чуть ниже моей ключицы. — Да и где тут грудь?

Мой ответ был настолько нецензурным, что вряд ли я ещё когда-нибудь решусь его повторить.

Натянуто улыбнулась, глядя на застывшее в удивлении лицо Шейна, вновь схватилась за чехол и продолжила манипуляции по упаковыванию гитары. Руки не слушались, так что молния просто-напросто отказывалась подчиняться!

Надо просто валить отсюда! Просто валить! Скорее! Пока я не разбила этому кретину нос!

— А у принцессы-то грязный язычок, — отвис Шейн, коротко усмехнувшись.

Кореец и парень с хвостиком давились беззвучными смешками.

Челюсть Калеба играла желваками, брови сдвинуты, взгляд прожигает пол где-то в области центральной камеры, которая, к слову, и не думала выключаться.

Шоу! Шейн творит шоу!

Резко дёрнула на себя и от чрезмерного усердия сломала молнию на чехле. Чёрт.

Прикрыв глаза, медленно выдохнула.

«Не теряй самообладания, Тейт».

Взяла Гибсона в одну руку, чехол в другую, сделала шаг назад и на кого-то наткнулась — Шейн стоял позади меня. Подбородок слегка опущен, что делало взгляд ещё тяжелее, губы плотно сомкнуты и выражение жестокого убийцы на лице.

— Я ухожу, — бросила с омерзением и направилась к двери.

Но не тут-то было! Шейн схватил меня за локоть и потянул на себя.

Ларсена и Вонга, конечно же, не было на месте! И это нормально? Это тоже входит в рамки шоу, что ли?! А если меня тут убьют?! Или убью я…

С силой выдернула руку:

— Не прикасайся ко мне!

— Ты хочешь остаться в проекте или нет? — прошипел Шейн, на этот раз не улыбаясь, отчего казался ещё более опасным.

Сузила глаза:

— Что у тебя за неудовлетворённость по жизни?

— У меня нет времени с тобой разговаривать, — равнодушно отозвался Шейн. — Отвечай на вопрос: ты хочешь остаться в проекте?

— Даже если хочу, ты мне этого не позволишь, так что отвали и дай пройти!

— Зачем тебе это? — Шейн продолжал свой идиотский бессмысленный допрос.

Я мрачно усмехнулась:

— Что?

Недоумок с важным видом скрестил руки на груди и приблизился на шаг, нависнув надо мной, как подошва ботинка над приговорённым к смерти муравьём.

— Слава? — слегка склонил голову на бок.

— Почему бы и нет? — вкладывала ненависть в каждое слово.

— Деньги?

— Никому не помешают.

— Известность?

Презрительно сузила глаза:

— Разве не то же, что и слава?

Шейн издал приглушённый смешок:

— Не одно и то же, но ты не такая уж и безнадёжная.

— О, правда? Без этих слов моя жизнь была такой бессмысленной.

Шейн продолжал гнусно улыбаться, находясь в опасной близости от хука справа:

— Зачем тебе проект?

— Разве я не ответила?

— Думаешь, здесь намного лучше, чем на улицах? Думаешь, только в клубах творится одно дерьмо, а здесь у нас праздник каждый день? Что ты знаешь?

— Шейн, да отстань ты от неё! — с неуверенным смешком воскликнул кореец. — Пусть идёт.

Шейн, не разрывая контакт с моими глазами, вкрадчиво произнёс:

— Мы ещё не дали ответ. Как она может уйти?

Не сдержала абсурдного смеха. Просто в голове не укладывается. Как я вообще до всего этого докатилась?

— Вот же псих…

Бровь с пирсингом озадаченно взлетела: