Только не для взрослых

Не знаю, как Лёхе это удалось, но нас пригласили в тот дом в качестве аниматоров на следующий же день. Пообещали почасовую оплату и до кучи прислали машину. Я сходила на первые три урока, на остальные же пришлось забить.

Поехали втроем с Петровым. Договорились так, что, пока мы с Петровым развлекаем детей, Лёха аккуратно и не привлекая внимания переговорит с Лидой.

Он очень надеялся обойтись без неприятностей и умолял меня ничего «такого» не устраивать.

– Без обид, – сказал он. – Но лучше я. Ты ей не понравишься.

– Почему это?

– Что я, женщин не знаю, что ли? Они никогда не нравятся друг другу, даже если улыбаются. Но эта улыбаться не будет.

– Если ты не заметил, я улыбчивостью тоже не отличаюсь.

– Вот поэтому лучше вам вообще не пересекаться.

Нас встретила худая высокая женщина в накинутом на плечи рыжем полушубке. На улице разыгралась метель, так что осмотреться не получилось. Выскочили из машины и побежали в дом. Отряхнулись от снега в предбаннике, а потом, не раздеваясь, перешли в большую хозяйственную комнату, где стояли две огромные стиральные машинки, и переоделись в костюмы.

Женщина вернулась через десять минут, велела оставить телефоны с вещами и идти за ней. Лицо у нее было серое и хмурое: уголки губ опущены вниз, взгляд пренебрежительный.

В доме стояла тишина. Кругом идеально чисто, дорого, стильно. Мама с папой сказали бы: «Дизайн дома выполнен в современном стиле с элементами минимализма». Пространства были большие, линии прямые, везде скрытый свет и зеркальные панели. Большая каменная лестница украшена искусственной хвойной гирляндой с красными и золотыми шарами.

Только по этой лестнице женщина нас не повела. Мы пересекли огромный холл и по примыкающему коридору дошли до узкой черной лестницы. Поднялись на второй этаж, где она так резко остановилась, что Петров врезался ей в спину, а мы с Лёхой чуть не загремели вниз по ступеням.

– Хозяев сейчас нет, но это не значит, что вы не под присмотром. Здесь везде камеры. Руками ничего лишнего не трогать. Из комнаты не выходить. Сладости детям не давать.

– А смеяться можно? – осторожно поинтересовался Петров, но она шутку не оценила.

– Делайте свою работу. За это вам деньги платят. Детям должно быть весело, и, пока они от вас не устанут, я не хочу о них ничего слышать.

Детей было трое: два толстых краснощеких близнеца лет восьми и гиперактивная девочка с выпученными глазами и заячьими зубами чуть постарше. Она первая накинулась на меня, схватила за руки и принялась кружить так, что белый парик с косой едва удержался на голове.

– Хо-хо-хо! – идиотским басом прогремел Лёха, заходя в просторную игровую комнату, целиком застеленную ковром и заставленную шкафами с игрушками. – Как поживаете, ребята? Как вы себя вели? Дедушке пришлось отложить все свои новогодние дела, чтобы услышать об этом лично от вас.

– Дедушке… – передразнил один из мальчиков, и они оба, повалившись на диван, залились высоким девчачьим смехом.

– На дворе метет метель, дует ветер в щели, мы скакали через лес, чуть не околели, – выдал поэтический экспромт Петров, подумал немного и поправился: – Чуть не задубели. Так лучше, да?

– Лучше, если ты околеешь, – выкрикнул второй мальчик с дивана. – Мы из тебя чучело сделаем.

– И рога над камином повесим, – добавил другой.

– Их можно и без чучела повесить. – Петров запросто сдернул поролоновые рога, помахал перед детьми и снова водрузил себе на голову.

– А давай играть в «верю – не верю»? – Девочка притащила меня к стоявшему посередине креслу-мешку в виде киви и затолкала в него. – Я буду задавать вопросы, а ты – на них отвечать.

– Давай. – Отвечать на вопросы мне нравилось больше, чем кружиться.

Девочка обрадованно запрыгала, хлопая в ладоши, затем сунула руку в карман и вытащила оттуда большую английскую булавку.

– Правила такие. Если ты отвечаешь и я тебе верю, то целую, а если не верю, то колю булавкой. Тебе куда? В руку или ногу?

Такой расклад меня забеспокоил.

– А давай наоборот? Отвечать будешь ты, а колоть я?

– Не-а, меня нельзя колоть. – Девочка хитро осклабилась, и ее большие зубы выдались вперед еще сильнее. – Это же мы вас заказали, поэтому нужно играть по нашим правилам.

– Мы будем снимать тик-ток с Лёхой Криворотовым! – закричал один из мальчиков, заскакивая с ногами на диван.

– Какой я тебе Лёха? – возмутился Лёха. – К дедушке уважительно обращаться нужно.

– К дедушке, – снова радостно взвизгнул мальчишка и нарочно свалился на брата, придавив его своей толстой тушкой.

– Отлезь, хряк! – заверещал близнец.

Они сцепились и стали бороться прямо на диване.

– Ребята, ребята, а как вас зовут? – запрыгал вокруг них Петров. – Я – Олень Егор, а вы? Труляля и Траляля?

– Елисей и Еремей, – ответила за них девочка. – Они всегда так, не обращайте внимания. И лучше не трогайте, а то укусят. Ерёма очень больно кусается. Пусть дерутся, а вы пока поиграйте со мной.

– А тебя как зовут? – спросила я.

– Злата.

– Красивое имя. – Петров присел перед ней на корточки. – Я готов играть. Только булавками, чур, не колоть.

– Лёха обещал тик-ток! – требовательно заголосили мальчики с дивана.