Только лучшее

Сначала они отправились в детский отдел выбрать подходящее платье для Джил и нашли такое: белое бархатное, с атласным поясом и крошечным розовым бутоном у шеи. Это было именно то, чего Джил и хотела. На поиски туалета для Лиз ушло больше времени, но они нашли его. Как раз подошло время ленча, и Берни повел их в «Сент-Франсис».

На следующей неделе новость уже дошла до Бермана в Нью-Йорке: в торговых кругах новости распространяются быстро, а Берни к тому же был не последним человеком в сети. Берман позвонил ему и спросил с любопытством:

– И почему я узнаю такие новости последним?

По голосу Бермана Берни понял, что тот улыбается, и немного смутился.

– Смотря что вы имеете в виду.

– Я слышал, что на Западном побережье Купидон начал свою охоту и одна из его стрел попала в вас. Это слухи или правда?

Берман был искренне рад за коллегу и желал ему добра. Кем бы ни была его избранница, он не сомневался, что Берни она достойна, и надеялся с ней познакомиться.

– Это правда, Пол, но я хотел сам вам сообщить.

– Кто она? Я знаю лишь то, что свадебное платье она купила на четвертом этаже.

Берман засмеялся. В их крошечном мирке слухи распространялись со скоростью света.

– Ее зовут Элизабет, работает в школе, родом из Чикаго, училась в Северо-Западном университете. Ей двадцать семь лет, и у нее есть чудесная пятилетняя дочурка по имени Джил. Мы поженимся сразу после Рождества.

– Все это здорово. А как насчет происхождения?

– Она О’Рейли.

Пол застонал, поскольку неплохо знал миссис Файн.

– Что сказала по этому поводу ваша матушка?

Берни улыбнулся:

– Я ей еще не говорил.

– Дайте мне знать, когда скажете. Думаю, громовые раскаты будут слышны даже тут у нас, если она не смягчилась.

– Не думаю.

– Что ж, желаю удачи! – сказал с улыбкой Берман. – Я увижу твою избранницу в следующем месяце?

Берни планировал поездку в Нью-Йорк и в Европу, но Элизабет ехать с ним не собиралась: работа, Джил, заботы не позволяли.

– Думаю, она будет занята здесь, но мы будем рады видеть вас на свадьбе.

Берни уже заказал приглашения – конечно, в «Уольфс», – но они не собирались устраивать что-то грандиозное, человек на пятьдесят-шестьдесят, не больше. Это будет простой свадебный завтрак, а потом они отправятся на Гавайи. Трейси, подруга и коллега Лиз, уже пообещала присмотреть за Джил, пока их не будет, и это очень кстати.

– Я постараюсь приехать, – сказал Берни. – Полагаю, что сейчас вы не так уж и торопитесь в Нью-Йорк.

Берни упал духом.

– Не совсем так. Когда буду в Нью-Йорке, я начну подыскивать школу для Джил, а весной то, что подберу, посмотрит Лиз, – Берни хотел, чтобы Берман понял, что его нужно поскорее вернуть его домой, но тот не произнес ни слова. – Мы хотим записать ее со следующего сентября.

– Понятно. Ладно, скоро увидимся. И примите мои поздравления.

Положив трубку, Берни некоторое время сидел, уставившись в пространство. Тем же вечером он поделился своими тревогами с Лиз:

– Черт, будь я проклят, если позволю продержать меня тут три года, как в Чикаго!

– А ты можешь с ним поговорить, когда увидишь?

– Собираюсь.

Но когда Берни прилетел в Нью-Йорк, Берман не смог ему сказать ничего определенного по поводу даты возвращения.

– Бернард, вы в Сан-Франциско всего несколько месяцев. Вы должны добиться, чтобы этот филиал прочно стоял на ногах, как и всегда подразумевалось.

– Восемь месяцев немалый срок, да и дела идут прекрасно.

– Но магазин работает меньше полугода, дайте ему еще хотя бы год. Вы знаете, как мы в вас нуждаемся. То, что вы делаете сейчас, задаст тон работе магазина в будущем. Вы – лучший специалист для этой должности.

– Еще год – это очень долго.

Берни казалось, что это целая жизнь.

– Давайте вернемся к этому вопросу через полгода.

Пол явно не хотел это обсуждать и постарался отложить решение вопроса. В тот вечер Берни ушел из магазина в подавленном настроении. В таком состоянии не хотелось встречаться с родителями, но они уже договорились, и он забронировал столик в «Кот баск», поскольку времени ехать в Скарсдейл у него не было. Он знал, что матери не терпится его увидеть и обо всем расспросить. Днем он купил ей красивую бежевую сумочку из последней коллекции Гуччи – из кожи ящерицы, с пряжкой в виде тигрового глаза. Это было настоящее произведение искусства, и Берни надеялся, что матери понравится. Был один из тех прекрасных октябрьских вечеров, когда стояла отличная погода, которая в Нью-Йорке длилась всего час-два, не больше, и потому казалась особенно ценной, но он шел из своего отеля в ресторан с тяжелым сердцем.

Казалось, все было полно жизни: мимо проносились такси, гудели машины, даже небо выглядело чистым, элегантно одетые, в дорогих костюмах и пальто, женщины и мужчины выходили из лимузинов или садились в них, чтобы отправиться на концерт, или в театр, или на званый обед, или в ресторан. Всего этого Берни был лишен последние восемь месяцев. Жаль, что Лиз сейчас не с ним. Он пообещал себе, что в следующий раз они обязательно приедут сюда вместе. Если повезет, весеннюю деловую поездку удастся запланировать на то время, когда у нее будут пасхальные каникулы.