Только достойный

Последовало долгое, напряженное молчание. Ее сердце неистово колотилось, ее переполняла тревога. Что если они не разрешат ей войти? Что если они расскажут Герцогу?

Стражники обменялись взглядами, после чего, в конце концов, к ее огромному облегчению, они расступились и открыли дверь. Гиневьева мысленно вздохнула от облегчения. Очевидно, ее внешний вид, платье и драгоценности, несли в себе больше власти, чем письмо от самого Короля. Ее поражало то, что люди всегда судят по внешности.

Гиневьева вошла внутрь с колотящимся сердцем, она знала, что каждый шаг вовлекает ее в большую неприятность. В конце концов, она бросала вызов приказу Герцога. Она могла только надеяться на то, что он об этом не узнает.

Помещение было тусклым, прохладным и влажным, и Гиневьева вздрогнула, быстро пройдя по пустым каменным коридорам в сопровождении стражи. Ее вели по извилистым тесным лестницам, где становилось все темнее. Вскоре мерцание факелов стало единственным светом.

Гиневьева услышала визг крыс в темноте, когда они добрались до самого последнего уровня. Они спустились в очередной каменный коридор, пока, наконец, не подошли к тяжелым железным воротам. После чего стражники ушли, оставив ее перед двумя другими солдатами.

Они открыли камеры и расступились, после чего Гиневьева пошла с колотящимся сердцем, думая о братьях Ройса здесь, внизу, которые были и ее братьями. Она медленно и осмотрительно шла между рядами камер, откуда на нее из темноты смотрели отчаянные лица.

Наконец, Гиневьева остановилась перед последней камерой. Она повернулась и всмотрелась в темноту, где с болью в сердце увидела троих братьев Ройса. Они все, удрученные, сидели на каменном полу. Они посмотрели на нее как загнанные в угол животные широко распахнутыми глазами от удивления и тут же поднялись и поспешили через камеру.

«Гиневьева!» – воскликнул Рэймонд.

Она услышала облегчение в его голосе, когда он бросился вперед и схватился за решетки, как и братья рядом с ним. На лице каждого из них постепенно появлялась надежда. При взгляде на них Гиневьева подумала о Ройсе, и ее сердце разрывалось на части от чувств. Впервые с того момента, как началось это тяжелое испытание, она ощутила надежду и вместе с тем вину. Гиневьева ненавидела себя за то, что не приходила раньше, но впервые ей удалось свободно передвигаться.

«Что произошло?» – спросил Рэймонд.

«Где наш брат?» – спросил Лофен.

«Он в безопасности?» – спросил Гарет. – «Ты что-нибудь слышала?»

Это было как раз в их духе. Они сидят в темнице, но волнуются о безопасности своего брата. Это только усилило грусть Гиневьевы и заставило ее ненавидеть себя еще больше. В то время как все эти прекрасные молодые люди страдали, она наслаждалась роскошной жизнью в замке, в руках врагов, в то время как они рискнули своими жизнями для того, чтобы освободить ее.

«Я ничего не слышала», – ответила Гиневьева, и слезы покатились по ее щекам.

На их лицах появилось разочарование.

«Я каждый день молюсь о нем», – добавила она. – «И вижу его в каждом сне».

Вдруг на лице Рэймонда появилось новое выражение, когда он медленно окинул ее взглядом с ног до головы, впервые рассмотрев ее платье: выражение неодобрения и затем подозрение.

«Но на тебе наряд дворян», – сказал он мрачным и тяжелым голосом.

Другие братья тоже внимательно смотрели на нее, и Гиневьева увидела, что на их лицах появилось осуждение.

«Неужели ты так быстро забыла нашего брата?» – спросил Гарет.

Гиневьева ощутила боль в груди от его слов.

«Я люблю вашего брата всем сердцем», – сказала она.

«Но твое платье говорит об обратном», – ответил Лофен. – «Ты вышла замуж за одного из них?»

Они посмотрели на нее в ужасе, и она не знала, что сказать.

«Разве у меня был выбор?» – наконец, ответила Гиневьева. – «Меня похитили, помните?»

«Мы очень хорошо помним», – ответил Рэймонд. – «Наш брат потерял жизнь – мы все потеряли свои жизни – из-за того дня».

«Что я должна была сделать?» – спросила Гиневьева.

«Быть похищенной – это одно», – сказал Лофен. – «Выйти замуж – совсем другое».

Гиневьева покачала головой, пытаясь подобрать слова, не зная, что сказать. Проблема заключалась в том, что она разделяла их чувства и тоже ненавидела себя.

«Все не так, как вы думаете», – наконец, ответила она, пытаясь объяснить и не зная, как начать.

Но, стоя перед ними, Гиневьева по их лицам увидела, что их чувства укрепляются. Они все начинают ненавидеть ее, они изменили свое мнение о ней, и она поняла, что ей нечего сказать, чтобы они передумали.

«Я пришла сюда, чтобы поговорить с вами», – объяснила она в спешке. – «Чтобы увидеть, могу ли я чем-то помочь вам. Попытаться освободить вас. Попытаться найти способ…»

«Мы ничего от тебя не хотим», – сказал Рэймонд.

Злоба в его голосе ранила ее в самое сердце.

«Мне ясно, кем ты стала», – продолжал он. – «Ты отвернулась от Ройса и предала всех нас».

«Это неправда!» – крикнула Гиневьева.

Один за другим они повернулись к ней спиной и отошли в дальний конец камеры. Они больше на нее не смотрели.