Только для нас

Олег, единственный собственник и владелец контрольного пакета холдинга “Колеса.com”, начал в последний год меня усиленно поднимать по карьерной лестнице. Я вела себя, как первостатейная сука, пробиваясь локтями и зубами среди апатичных московских коллег, утаскивая из-под носа самые лакомые проекты и постепенно вырастая из просто менеджера до менеджера проектов, затем до ведущего менеджера. Олегу нравилась моя сучность, он и сам был из провинции, Чебоксар, кажется, и знал, каково это — пробиваться в столице без серьезного багажа за спиной.

Это задание было своеобразным пропуском в мир больших денег. Раньше мне не приходилось работать с чем-то настолько масштабным, мой максимум — организация открытия сети фирменных магазинов в нескольких городах ближнего Подмосковья. Практически, в пределах МКАД.

Я справилась на отлично, а кое-где даже сэкономила компании бабки, сделав грамотный перерасчет и найдя на месте других посредников, не так сильно ломивших цены за свои услуги.

Именно потому я и согласилась поехать сюда, в свой родной город, несмотря на мандраж и страх встретиться со своим прошлым.

Другая ступень, другое качество меня в фирме Олега. Деньги. Статус. Все.

О чем могла мечтать глупая, напуганная до предела случившимся девочка, добравшаяся в столицу на перекладных?

Смешно вспомнить… Актриса… Какая актриса? Конечно, я не поступила.

И если б не моя природная упертость и тщательно запрятанный в глубь сознания стресс, понимание, что возвращаться мне нельзя, некуда, то неизвестно, что бы еще стало… Но я настолько закусилась, что умудрилась поступить, не теряя год, на экономический менеджмент в пусть и не самый престижный универ столицы, но зато на бюджет. И вцепилась в отвоеванный шанс зубами так, что челюсти по вечерам от напряга ныли.

И потому теперь я могу сказать, что имею все то, о чем та напуганная девочка и не мечтала. И планирую иметь еще больше.

Верней… Планировала. А вот теперь…Теперь и не знаю. Ничего не знаю. Ощущение, что я, приехав в город детства и опять попав в лапы своих названных братьев, словно телефон, вернулась к заводской прошивке, сбросив все загруженные и долго юзаемые установки.

И в дикой растерянности, не представляю, как дальше жить. Одно только понятно: не будет как раньше. Все. Кончился завод у заводной игрушки.

Ванька спрашивает, спокойно и доброжелательно. Тим молчит, но тоже ждет ответа. И у меня к ним имеются вопросы, их много.

Но как начать?

И стоит ли? Не проще опять спрятаться в привычную раковину, прекрасно себя зарекомендовавшую за эти годы?

Пальцы, чуть шершавые и жесткие, заменяют нежные губы, медленно и сладко обрисовывающие каждый позвонок, и не удается сдержать взволнованный выдох. Ванька чуть наваливается, придавливая к массивной груди Тима, и я опять чувствую себя между ними двумя… защищенной. Такой защищенной, какой никогда не была. Господи, какая я дура! Как можно было убегать от этого? И как можно теперь это все… предать? Отбросить? После всего, что было?

Хватит уже бегать. Хватит. В конце концов, Олег прав, я — редкая сука. В этом могу себе самой признаться.

Значит, и во всем остальном тоже смогу.

Глава 37. Тим

— Я уехала тогда, — тихо шепчет Ветка, мягко поглаживая меня по груди, и запуская волны кайфа по всему телу, — билет уже был на автобус…

— Автобус, блять… — смеется Ванька, смотрит на меня выразительно, а я криво усмехаюсь нашей дурости. Мы тогда, пять лет назад, сразу на вокзал же ломанулись, поезд вычислять. Про автобус не пришло в голову ни мне, ни ему.

— Ну да… — Ветка бормочет все тише, кажется, сейчас уснет. Это не удивительно, учитывая, как мы ее покатали. И еще покатаем. Пусть отдохнет пока что… — я экономила же. Чтоб было на что в Москве жить первое время… Приехала, сразу с вокзала поступать…

— Куда? — мурлычет Ванька, придвигаясь ближе и блестя светлыми глазами. Он опять кидает на меня внимательный взгляд, словно проверяя, как я себя поведу. Дурак ведь, а?

Как я себя могу повести сейчас?

Нет, само собой, я бы с огромным удовольствием предъявил ему сейчас, возможно, пробил в бубен, если бы услышал возражения, и утащил Ветку к себе, но вот проблема: выбираем тут не мы.

Что бы по этому поводу ни думала себе наша подружка детства: что мы плохие, принуждаем, заставляем и прочее, но реальность всегда была другой: выбор только за ней. Только.

Она не захотела отдавать предпочтение кому-то одному. Не смогла решить. Окей… Мы решили сами.

Но изначально первое движение, первый взгляд неравнодушный…

Ее. Только ее.