Только для нас

— Поступать? — переспрашивает Ветка рассеянно, — в Щуку. А если не возьмут, то в Щепку. Но, когда пришла, приемная комиссия уже заканчивала работу, потому в Щепку я не успела. Только в Щуку. Ну и вылетела с первого тура… Расстроилась… Я и без того была не в себе немного, а тут еще и неудача… Я же была уверена, что поступлю! Я во всех школьных спектаклях в главных ролях была! А тут такой облом… Вышла и заплакала, помню… Домой нельзя, деньги кончались… Все дорого. А потот села в метро, смотрю, реклама висит одного универа: поступайте к нам! Я психанула и прямо туда поехала. И поступила… На экономический.

— Молодец… — бурчит Ванька, пока я мысленно отмечаю в голове ее слова про то, что домой нельзя. Из-за нас, козлов несдержанных, нельзя было… Это больно. Дико больно. А Ванька продолжает, как ни в чем не бывало, падла толстокожая, — вот только не помню, чтоб ты нам писала про свои планы насчет Москвы.

— Я хотела сюрприз… — вздыхает Ветка, — а вы мне сами сюрприз устроили…

— Ну прости, Вет… — Ванька, почуяв, что пахнет жареным, тут же превращается в огромного котяру, даже уши пугливо прижимает, ей-богу! Наклоняется еще ниже, вдавливая Ветку в мою грудь и начинает целовать узкую гладкую спину. Ветка от такой ласки счастливо ежится и трется носиком о мою шерсть на груди. — Прости нас… Мы дураки, Вет… Так давно все началось… А с армии вернулись, думали, тебя перед выбором тупо поставим и все. А ты и не выбрала…

— Можно подумать, вы мне возможность дали… — сопит Ветка, уже ерзая по мне вполне активно, то ли убраться от настойчивого Ванькиного языка хочет, то ли совсем наоборот.

У меня встает опять, и все внизу голосует за второй вариант.

— Можно подумать, ты не сумела бы нам показать, что не хочешь, — бурчит Ванька, не прекращая своего черного дела по подготовке нашей подружки к очередному раунду секса, — Вет… Себе хоть не ври…

И Ветка, вскинувшаяся было в ответ на его справедливое, хотя и не особо приятное для ее самолюбия замечание, в итоге сокрушенно выдыхает и укладывается обратно мне на грудь, признавая таким образом его правоту.

— Ну вот и умница… — бормочет Ванька, все больше увлекаясь, — раздвинь ножки… Вот так…

— Но все равно… Ай… Все равно… — Ветка цеплятся за мои плечи, смотрит в глаза, и я вижу, как ее зрачки постепенно заполняет чернота. Это значит, Ванька правильную подготовительную работу проводит… Надо бы тоже подключиться, но до того залипать приятно в ее лицо, отмечать малейшие изменения в нем, угадывать, что именно в этот момент делает с ней мой братишка, что не могу отказать себе в таком удовольствии, только ладонь тонкую беру, целую сначала в самый центр, помня, как ее это заводит, получаю сладкий ответ, мурашками бегущий по нежной коже. Облизываю затем место поцелуя и, не сводя с взгляда с возбужденного лица, чуть смещаю Ветку пониже, а мокрую ладонь укладываю себе на член.

Где-то сбоку надсадно хрипит Ванька, уже не миндальничая, устанавливая Ветку на колени:

— Ого… Кайф… Вот ты мокрая какая… Хочешь ведь, хочешь… Чего бегала? От кого? Мы же тебя любим… Мы же твои совсем…

Ветка ничего не говорит, ее зрачки расширены до предела, а взгляд застопорен на своих пальцах, ритмично скользящих вверх и вниз по моему члену.

Я чуть приподнимаюсь, упираясь спиной в ветхую стену сарая, и наблюдаю, как Ванька сходу врывается в Ветку сзади. Она вскрикивает в этот момент, запрокидывает голову, останавливаясь на мне обезумевшим взглядом, облизывает губы. И я ощущаю мощнейший приход, такой, что едва сдерживаюсь, чтоб не вырвать у друга нашу женщину и не взять ее самому.

Мне мало ее пальцев, мне нужна она!

Ванька проводит ладонью по гибкой спине Ветки, скользит по мне бешеным, дурным взглядом, переводит его на пальцы нашей подружки, двигающиеся ритмично и четко, а затем хрипло приказывает:

— Возьми у Тима в рот.

И жестко наклоняет ее за затылок ближе ко мне.

Я безотрывно смотрю на то, как Ветка, сокращаясь от быстрых, тяжелых толчков Ваньки, послушно размыкает губы и накрывает ими мой член.

И, сука, да! Это горячо!

Это сразу дико горячо до такой степени, что низ живота сводит в предоргазменной боли!

Не контролируя себя, сжимаю волосы Ветки на затылке и задаю свой жесткий темп. Вижу, что Ванька тоже срывается, все сильнее двигаясь и вцепившись грубо в нежные ягодицы нашей девочки.

То, что сейчас происходит, вообще не имеет отношения к любви. И совершенно не похоже на то, что мы делали с ней раньше.

Это тупой, жесткий трах, который невозможно контролировать. Помещение заполняют пошлые, будоражащие звуки секса: наши хрипы, тяжелое дыхание, тихие, задушенные стоны Ветки… И я понимаю, что, наверно, это неправильно, что так нельзя с ней, дико, по-звериному, это же наша девочка… Но в этот момент по ее телу проходит волна оргазма, ощущаю, как Ветка сокращается, сдавливая мой член горлом так, что терпеть больше невозможно, дергаюсь и кончаю так ярко, как никогда до этого.