То, что не отнять

Аделаида, довольная, посмотрела прямо в глаза Николаю, умолчав про особо выказанный акцент на себя и Екатерину, которому, срочно пришлось сделать вид, что он занят открыванием еще одной бутылки, отведя глаза в сторону.

– А, ну это можно, это мы завсегда любим, комплименты и цветы. Они наше все, Самый практичный набор предвестников любви, – Катерина подмигнула Самуилу.

– Милые девушки, разрешите вас поблагодарить за чудесное выступление, за это фееричное представление. Нереально красивый балет, отточенное мастерство, и просто превосходный вечер. Не знаю, как другие, но для меня, это по-настоящему незабываемые впечатления. Впрочем, как и каждый раз, когда я бываю здесь! Мой нижайший поклон за ваши труды и ваше искусство! – Антон говорил эмоционально нараспев, в одной руке держа бокал, а другую прижимая к сердцу, немного наклонившись над столом. С каждой фразой заглядывая попеременно в глаза присутствующих.

Все с вниманием слушали Невского. Сгусток положительных эмоций, витающий над столом, опустился на плечи каждого присутствующего невесомой шалью. Проникнув внутрь, растекался приятной густой мелодией. Мягко льющаяся музыка дополняла и усиливала ощущение искренности пожелания. Встрепенувшись, после слова «выпьем», потянулись к центру стола своей пластиковой тарой. До этого, заботливо наполненной мужчинами. Ожидаемого звона бокала не последовало. Пластиковые бокалы, натужно издали подобие глухого стука, слегка щелкнув. Девушки залпом выпили, кроме Аделаиды, сделавшей пару глотков. Очевидно, проголодавшиеся артистки приступили к формированию сложных бутербродов. На хлеб ложились фрукты и овощи вперемешку с сыром и ветчиной. Мужчины с интересом поглядывали на сложные приготовления, закусывая виноградом. Всех одолевал единственный вопрос: «Как же это потом запихать в рот?» Сложный продуктовый небоскреб был способен разорвать чьи угодно рты, а женские тем более. Огромные бутерброды не вязались с хрупкой внешностью и худосочностью балерин.

– А я тоже хотела бы высказаться, можно? – девушка с колдовскими зелеными глазами, и маленьким золотым колечком в тонком прямом носу вскочила с места. Толстый серый шарф, замотанный толстым удавом вокруг шеи, лениво колыхнул концами на ее плечах.

– Асенька, душенька моя, у нас не драматические, у нас демократические посиделки. Для вас, любой каприз. Только, об одном прошу, не про зарплату пожалуйста, или медицинскую страховку, – Михаил Абрамович закатил глаза, играя драматическую роль, – Ася у нас местный активист, воинствующая балерина, фурия представляющая интересы коллектива во всех инстанциях, профсоюзный лидер, так сказать.

Ася, благодарно наклонила голову за пространное представление.

– Я бы тоже хотела поблагодарить присутствующих за лестные отзывы и за счастье подаренного вечера. Когда изнуряющие режимы питания и бесконечных репетиций, разбавляются светлым пятном душевного застолья. Особая благодарность, господину Невскому, за неусыпную заботу и новые авторские пуанты для всего коллектива. Качественный театральный грим. Выражу общее мнение девочек, если скажу большое спасибо! – Ася сделала реверанс, задев стул.

– Спасибо вам Ася. Большое спасибо от всей души вам и всему коллективу! – слегка покрасневший Антон вскочил, немного замешкавшись, скользнул губами по ее щеке.

После раздавшихся немного невпопад аплодисментов наступило тихое, сосредоточенное на еде, перемирие. Присутствующие дружно и с аппетитом уплетали свежие закуски и фрукты.

– Да я тебе точно говорю, он меня до сих пор у входа ждет, опять с веником, с которым даже в маршрутку не пускают. Цветы, длинные как неуклюжие лыжи. С шипами острыми, как гвозди. Я себе уже всю одежду зацепками перепортила, – во внезапно мелькнувшей тишине, обнажился частный разговор двух немного отвлекшихся девушек. Говорившая, тут же осеклась, понимая, что все услышали тему приватного разговора.

– Эх Алинка, я тебе сто раз говорила, дай шанс этому студенту, ведь целый год уже ходит на все представления и всегда с роскошными цветами. Это не похоже на домогательство к твоим костям, это скорее слепое поклонение твоему танцевальному гению – Катерина звонко засмеялась, – и вообще, девчонки, хватит о личном. Д-давайте, н-н-накатим еще коньячку, и удивим чем-нибудь мужчин. Артисты мы или просто гражданские алкогольвицы?

– Выпить мы даже очень за, и прошу прощения, что посвятила вас в личные подробности! – Алина, девушка с крупными каменными бусами из агата на белом бадлоне и темной легкой юбке выше колен, задорно подняла бокал. Ее соседка Анна, самая неразговорчивая, или самая застенчивая, девушка во всем черном и толстой короткой косой, тоже взялась за коньяк.

Девушки раскрывались все больше и больше. Скоростное употребление крепкого алкоголя заставляло их шуметь всё громче, а улыбаться чаще. Они не стесняясь всё чаще наливали себе сами, не давая шанса поухаживать за собой мужчинам. Подмигивали на все стороны. Даже, кому-то в пустой зал. Свои большие бутерброды, они редко отщипывали тонкими пальцами. Выглядело это немного по-птичьему, но как-то благородно.