То, чего не бывает

Он скатился по крутым земляным ступеням, шлепнулся на квадратную площадку и некоторое время лежал там, придавленный своим вещевым мешком.

Вокруг никого не было. Минька освободился от мешка и поднялся. Лестница, освещаемая серым светом странных пирамидальных фонарей, уводила глубоко вниз. Справа и слева от площадки начинались широкие высокие коридоры. Подумав, Минька не стал туда заглядывать. Оставив вещи на площадке, он начал спускаться.

Чем ниже он спускался, тем жарче становилось. Через три десятка ступеней он достиг другой площадки, от которой тоже в обе стороны уходили коридоры. Таких площадок Минька насчитал четыре, прежде чем преодолел, наконец, последние ступени, на редкость неудобные, словно топором вырубленные. Сухой жар обжигал лицо и руки, как в парилке.

Теперь он находился в огромном туннеле с частыми поворотами, отворотами и заворотами. Вдоль неровных стен тянулись ряды грубо обтесанных белесых булыжников, расставленных со строгим соблюдением интервала. На них крепились факелы, многие из которых давно догорели. В тусклом свете Минька сворачивал бессчетное количество раз и совсем заплутал. «Так не пойдет, — подумал он. — Это начинает напоминать бесцельные блуждания в Тень-городе.»

Дойдя до очередного раздвоения, Минька остановился и попытался рассмотреть, чем заканчивается каждый из коридоров. В конце и того, и другого он увидел одинаково тусклый свет, не сулящий никакого решения проблемы, или же обещающий одинаковое решение.

Минька в тоске обернулся. Нет, он слишком далеко ушел от начала туннеля, да и какой смысл был возвращаться. Он постоял еще немного, решая, в какой из коридоров все-таки свернуть, как вдруг услышал позади шорох. Проворно отскочив в сторону, Минька спрятался между ближайшим камнем и выступом в стене. Равномерный скрежещущий шум усиливался, — нечто приближалось. Минька сжался в комок, стиснув уши коленками, но умудряясь при этом одним глазом выглядывать из-за камня. Многого в таком положении он увидеть не мог. То, что прошло мимо, он наблюдал всего в течение нескольких секунд. Ему померещилось громадное существо, нелепое и все из острых углов, будто сработанное из цельного валуна. Существо двигалось неловко; казалось, вместо ног у него ходули. Оно свернуло в левый коридор. Выждав время и уняв дрожь в ногах, Минька двинулся следом, перебегая от камня к камню и стараясь держаться как можно ближе к стене.

Коридор постепенно расширялся. Свет в глубине становился яснее и ярче. Наконец, Минька разглядел, куда идет. Он пришел к залу, у входа в который стояли две четырехугольные перекошенные колонны. За одной из них Минька и затаился.

Зал был круглым. Точнее, его пытались сделать круглым, но как и все остальное тут, он получился кривоватым. Его свод терялся в темноте, — огня факелов не хватало, чтобы хорошенько осветить даже границы помещения. Зато центр, буквально утыканный факелами, просматривался прекрасно. Именно там и происходило действие, которое Минька наблюдал с отвисшей челюстью.

Пять серых тварей стояли полукругом. Размерами они превосходили людей, а по форме напоминали неумело вылепленные из глины человеческие фигуры. У них были грушевидные головы, широкие плечи углом, на ногах не было ступней, а на руках — кистей. На месте лиц они имели три черных отверстия, вроде как глаза и рот. Минька прикусил губу.

Монстры раскачивались, крутили головами и шипели. Звук был такой, будто кто-то забыл перекрыть газ у кухонной плиты. Потом они начали приседать по очереди, ужасно при этом скрипя. Минька подумал, что это очень похоже на один из дикарских танцев, какие показывают по телевизору в передачах про путешествия.

Сплясав свой залихватский танец, страшилища на время успокоились, а затем один из них, стоявший по середине, вышел из общего ряда и направился в правую часть зала. Не дойдя двух-трех метров до стены, он остановился. Минька хорошо видел его страшные пустые дырки в голове.

Чудище уперло недоделанные руки в бока и разинуло рот так, что он слился с глазами в одну большую дыру. Послышался свист и скрежет. От стены начали отделяться камешки и кусочки земли. Сначала они падали на пол, потом, по мере нарастания звука, образовали тугую струю, и целый поток грунта хлынул в чудовищную дыру лица, исчезая там без следа. В стене образовалась выемка, которая быстро увеличивалась. «Вот так они и роют свои туннели, — мелькнула у Миньки мысль. — Он высасывает землю, землеед!»

Когда новый коридор, или каморка, или еще что-то достигло нужных размеров, монстр закрыл рот, и дыр на его морде снова стало три. Не долетевшая до него земля моментально осыпалась на пол и осталась там лежать темной полоской.

Землееды снова сбились в кучку и, чертя ногами-культями, направились в минькину сторону. Было непохоже, что они заметили Миньку, скорее, они собирались уходить, — во всяком случае, Минька очень на это надеялся. Но уроды его обманули. Они остановились у самого входа, так близко от затаившегося мальчика, что он чуял их пыльный запах.