tmp0

   Это, конечно, не означало, что в аудитории установилась тишь и благодать. Завести ребят-комсомольцев было проще простого, а вот утихомирить - гораздо сложнее. Самые горячие головы уже начали орать, что надо всем скопом идти в райком и свергать засевшую там шайку бездушных бюрократов.

   - Э, погодите! - кричала Лагутина, стараясь перекрыть вопли собравшихся. - Сначала надо Володьку Трындина выручить, а потом уже свергать!

   Рязанов, уже более или менее разобравшийся в ситуации, не очень громко, но весомо произнес:

   - А ведь девушка права. Сначала, действительно, товарища надо выручать, а потом строить грандиозные планы революционного переворота в райкоме РКСМ. Бюрократов турнуть - это дело хорошее, только о товарище своем забывать совсем не годится.

   Лида, вдохновленная поддержкой такого авторитетного товарища, сразу взяла быка за рога:

   - Так, надо немедля писать протокол комсомольского собрания, и чтобы каждый, кто присутствовал при том самом разговоре, рассказал, как на самом деле все было. Примем протокол, свидетели подпишутся - и с этой бумагой сразу в райком.

   - Вот это деловой подход, - подхватил Д.Б.Рязанов. - Надо выбрать секретаря собрания, пусть он займется протоколом, на следующей перемене все оформите, подпишете, и пойдете заступаться за вашего комсомольца, у которого язык впереди головы бежит. А сейчас - приступим к лекции. Революционный порыв масс - это великолепно, но и об учебе забывать не следует!

   После лекции вместе с Лидой подхожу к Рязанову:

   - Давид Борисович, - улыбается она, - позвольте вам представить Виктора Валентиновича Осецкого из Наркомата внешней торговли. Нашу практику в Рабкрине мы проходили именно у него. Он очень хотел с вами познакомиться.

   - Осецкий, Осецкий... Это не вы скандалили с Лениным в Брюсселе в 1912 году? - интересуется Рязанов.

   - Было дело, - смущенно соглашаюсь я, протягивая ему руку. После рукопожатия поворачиваюсь к Лагутиной и говорю:

   - Вот, Лида, а Давид Борисович, наверное, с тобой согласится.

   - В чем? - почти синхронно воскликнули мои собеседники.

   - В том, что обе стороны дискуссии - дураки.

   Давид Борисович хитро прищуривается:

   - Эх, молодость, молодость! Это ведь вы тут всех завели сегодня? Ну, дорогая, от меня-то вы вряд дождетесь употребления подобных выражений в политических дебатах. Правда, иной раз так и подмывает завернуть что-нибудь эдакое... - Рязанов вздохнул и добавил - Одно могу сказать точно: присоединяться ни к той, ни к другой компании в нынешней дискуссии у меня большого желания нет.

   - Скажите, пожалуйста, - перехватываю инициативу в разговоре - а вам уже удалось получить фотокопии "Немецкой идеологии" и "Grundrisse der Kritik der politischen жkonomie"?

   Рязанов смотрит на меня с нескрываемым удивлением. Пожалуй, сейчас лишь считанные люди знают о самом существовании первой упомянутой мною рукописи, а тем более - о ее названии. Про "Grundrisse..." те, кто серьезно занимался с "Капиталом", конечно, знают, но вряд ли эта рукопись всерьез интересует больше, чем несколько десятков человек. И эти люди в большинстве своем Рязанову известны. Да и о самом намерении Рязанова заполучить для возглавляемого им института фотокопии рукописей Карла Маркса и Фридриха Энгельса, хранящихся в Архиве СДПГ, было не так уж много осведомленных.

   - К сожалению, молодой человек, - после некоторой паузы отвечает Давид Борисович, - пока только идут переговоры c Vorstand'ом германских социал-демократов об организации фотокопирования. Но, во всяком случае, "Немецкую идеологию" мне удалось найти в личном архиве Бернштейна и уломать его передать рукопись в Архив СДПГ. Ну, а тетрадки, составляющие "Grundrisse...", там всегда лежали.

   Рязанов снова внимательно посмотрел на меня и осведомился:

   - А чем вас, собственно, молодой человек... Виктор Валентинович, так ведь? - интересуют эти рукописи?

   - Ну, как же! - с энтузиазмом восклицаю я. - Проследить становление марксистского метода, проникнуть в творческую лабораторию Маркса, в которой создавался "Капитал"... Разве это не заманчиво для любого настоящего марксиста?

   - Это, конечно, похвально, - кивнул директор Института Маркса-Энгельса, однако не удержался от некоторого ехидства, - но что-то вашей звезды на марксистского небосклоне дотоле не было заметно.

   - Я, конечно, далек от того, чтобы равнять себя с Каутским или Гильфердингом, да даже и с Бухариным. Теоретических трудов за мной тоже не числится, как вы верно подметили, - чуть наклоняю голову в знак признания превосходства моего собеседника. - Однако это не мешает мне в меру своих скромных способностей постигать марксистскую премудрость. Сейчас я как раз пытаюсь разобраться с проблемами капиталистического цикла, изложенными в "Теориях прибавочной стоимости". Что-то мне кажется, что современный капиталистический цикл преподнесет нам некоторые сюрпризы...

   Рязанов, похоже, благосклонно отнесся к моей заинтересованности, потому что, особо не раздумывая, предложил: