Тьма императора

Надо же, сколько возмущения.

– А как ты хотела? Ты виновата перед ней, причем очень сильно. Ты могла бы сломать ей жизнь этим поступком. Или ты этого не понимаешь?

Виктория молчала, надувшись и шмыгая носом, как маленькая девочка.

– Я пойду. Завтра мы с тобой не увидимся, приду только в субботу утром.

– Почему? – спросила жена негромко. Слезы лились из глаз сплошным потоком.

– Потому что я не хочу тебя видеть, – ответил Арен холодно, отвернулся и пошел к камину.

Через полчаса после ухода Гектора Дайда София вернулась к детям.

Агата и Александр сразу повеселели, и до самого вечера она занималась с ними то одним, то другим – и гулять ходили, и в зоокомнату наведались, и даже в бассейне поплавали.

В шесть часов Софию никто не освободил и в семь тоже. Только в восемь, когда она уже начала недоумевать, в детскую из камина шагнул император.

– Ужинать, ребята, – сказал он, улыбнувшись наследникам. – Софи, ты с нами.

– А где мама? – спросила Агата с интересом, но без удивления.

– Мама плохо себя чувствует, сегодня ее не будет.

– А Софи быстло выздоловела, – вздохнул Александр. – Мама тем же заболела, да? Головой?

Софии захотелось хихикнуть, настолько это было похоже на правду. Император это понял, чуть улыбнулся.

– Да, Алекс. Все, хватит болтать, идите мыть руки, а потом в столовую.

Дети побежали в ванную, и София пошла за ними – тоже мыть руки, а заодно не оставаться наедине с его величеством. Она вообще не представляла, что теперь делать и как себя вести. И поцелуй, и приворот этот… Даже не знаешь, что хуже.

После ужина, который прошел в легкой и радостной атмосфере из-за Агаты и Александра – дети были рады находиться рядом с отцом, да и то, что их аньян не ушла, тоже осчастливило наследников, – император сказал, что она может идти заниматься своими делами, если хочет.

– Или можешь побыть с нами, Софи, – предложил он словно бы равнодушно, но София не сомневалась, что именно этого Арен и желает.

– Я останусь, – ответила она и засмеялась, когда Агата и Александр синхронно сказали «ура!» и запрыгали по детской.

Она играла с ними весь вечер, а затем уложила спать и даже спела колыбельную, когда император, улыбаясь, поинтересовался, учили ли ее этому в институте.

Софию учили, и она спела Агате и Александру тихую и спокойную песню про десять колючих маленьких ежиков, которые по очереди засыпали в своих кроватках. Александр уснул на пятом ежике, Агата стойко держалась до последнего, но и она в итоге засопела.

София вышла из детской вместе с императором, и ей тут же стало неловко. А он, не говоря ни слова, подхватил ее на руки и шагнул в камин.

Пламя слепило, и София зажмурилась, ощущая, как огонь ласково касается ее губ и трется о щеку. Защитница… Что теперь будет?

Через несколько секунд, когда император вышел из камина с ней на руках, София честно попыталась вырваться. Открыв глаза и обнаружив, что они все-таки перенеслись в ее комнату, девушка задрыгала ногами, стараясь встать и отталкивая от себя императора.

– Не надо! Я не хочу!

– Софи, – произнес Арен строго, поставив брыкающуюся ношу на пол, – давай договоримся, что ты не будешь мне врать.

– Я не вру. Я не хочу.

Он вздохнул и закатил глаза.

– Давай я докажу тебе, что ты врешь.

София искренне удивилась. Как это – докажу, что ты врешь? Она ведь не врет!

– Ну доказывайте.

Император хмыкнул и, к ее удивлению, отошел к окну. Встал к ней лицом и продолжил:

– После коронации во мне многое изменилось. Я понятия не имею, как все это работает. Но коронованные императоры получают небольшой плюс к своей эмпатии – умение внушать. Внушение это незаметно окружающим и совершенно не ощущается тем, кому что-то внушают. Единственная оговорка – человек не должен быть категорически против того, что ты пытаешься ему внушить. Если думаешь заставить его выпрыгнуть из окна, а он совершенно не желает этого делать, – не получится.

София нахмурилась. Очень хотелось спать – наверное, поэтому она никак не могла понять, к чему ведет император.

– Не понимаешь, да? – Арен криво улыбнулся. – Все просто. Ты говоришь, что не хочешь. Я сейчас попытаюсь внушить тебе, чтобы ты сама поцеловала меня, Софи. И если ты действительно не хочешь, тогда останешься на месте. А если врешь…

Возразить София не успела.

Телу стало легко-легко, словно и вовсе не было никакого тела, а сама она – просто облако, а не человек.

«Поцеловать?.. Тебя?.. В губы? Да-да, конечно, обязательно…»

Она быстро пошла вперед и через несколько секунд уже прижималась к Арену, обнимала его за шею и нежно целовала, чувствуя, как по венам вместо крови начинает течь настоящий огонь.

Но вдруг тяжесть тела вернулась, и София сразу осознала, что она делает – нет, не так! ЧТО она делает?! И попыталась отшатнуться.

Арен остановил ее, прижал к себе.

– Не злись, моя драгоценность, – сказал он довольным голосом. – Я просто хотел доказать тебе, что ты врешь. Не нужно меня обманывать.

– Я не вру! – воскликнула София, ударив его ладонью по груди. – Да, я желаю вас. Но кроме моих желаний существует еще много факторов, из-за которых я не хочу этого.