Тьма императора

Арен обвел глазами зал, невольно останавливаясь на некоторых из присутствующих и прислушиваясь к эмоциям этих людей. Вот Арвен Асириус – тот еще жук, ненавидящий нетитулованных не меньше, чем Аарон. Гектор серьезно подозревал Асириуса в связи с братом императора, но доказательств так и не нашел. Единственным косвенным свидетельством было то, что они общались и даже дружили, но для ареста этого недостаточно. Теперь же Дайд усиленно следил за Арвеном, предполагая, что он один из тех, кого Аарон оставил во «второй волне».

Сейчас Асириус был раздражен и сильно нервничал, оглядываясь и изредка кивая в ответ на приветствия. Еще один кандидат на пост главы Совета, но Арен утвердит его только через собственный труп.

Алвар Альго

Алвар Альго, троюродный брат. Его эмоции император не ощущал, но и без эмпатии было понятно, что брат от нововведений не в восторге. Неудивительно – идеи Аарона пришлись бы ему по душе гораздо больше, но в заговор Алвара не посвятили, чтобы не сталкивать двух одинаковых по силе Альго – это создало бы опасную конкуренцию. Так что лидер был один. И Алвар остался за бортом. Но что сейчас? Возможно, сейчас он согласился поддержать заговор. Он здорово постарел после случившегося на Дне Альганны, сильно похудел и поседел, но магом по-прежнему оставался сильным.

За Алваром следили, и Гектор пока считал, что тот ни при чем, но только потому, что ему никто ничего не предлагал. «Они сейчас должны залечь на дно, чтобы не поймали, – так говорил Дайд. – И новых членов не вербовать. Особенно членов, которые носят фамилию Альго. Слишком опасно».

Алли Адэриус, дочь Абрахама Адэриуса, арестованного бывшего главы Совета. Импульсивная и не особенно умная, она ненавидела императора настолько люто, что Арен не сомневался – будь у нее возможность сейчас присоединиться к заговору, присоединилась бы. Указ ударил бы по ней особенно сильно.

Устав от негатива, император посмотрел на Берта Арманиуса, что сидел в первом ряду, сложив руки на груди, и с удивлением понял – друг дремлет, не обращая никакого внимания на окружающих. Надо будет поговорить с Эн насчет испытаний на звание архимагистра, она ведь наверняка думает использовать какие-то артефакты…

– Я прошу тишины, – сказал стоящий на кафедре для выступлений Арчибальд, и те немногие, которые в это время беседовали, замолчали. – На прошлом Совете мы обсуждали указ о лишении привилегий заговорщиков и их семей. Напоминаю Совету о просьбе архимагистра Арманиуса – Бертран просил пересмотреть принятие указа. Сегодня его величество озвучит нам свое решение.

Арен сделал знак охранникам, и иллюзорный полог над ложей был развеян. Сразу после этого, глядя на встающих и кланяющихся советников, император поставил эмпатический щит.

– Доброе утро, уважаемые архимагистры. По просьбе вашего коллеги я подумал еще раз и вынужден сообщить, что указ будет принят.

Щит дрожал от напряжения, и Арен укрепил его, понимая, что эмоции господ магов сейчас просто могут разорвать.

– Но принят с корректировками. Этот указ будет касаться не прошлого, а будущего. Аристократические роды, участвовавшие в заговоре до сегодняшнего дня, остаются при своих привилегиях. Но с сегодняшнего дня заговорщики будут лишаться всего. Таким образом, я даю вам возможность задуматься о будущем. Пока вы сохраняете то, что имеете, но потерять все очень легко.

Архимагистры явно вздохнули с облегчением – щит прекратил дрожать.

– И еще один момент, – продолжал Арен холодно. – В случае возникновения очередного заговора аристократические роды, участвовавшие в нем, лишаются привилегий до последнего колена. Конкретно тех, кто будет замешан в заговоре, ждет смертная казнь.

Мертвая тишина.

– Арчибальд, прошу закончить проект указа. Больше обсуждений не состоится. Я подпишу его завтра утром.

Господа маги кланялись – то ли с облегчением, то ли со страхом, а Арен уже спешил к выходу. Это дело было сделано, но на сегодня у императора дел оставалось еще достаточно.

До обеда София вместе с наследниками каталась на лошадях. Точнее, это она каталась, а дети занимались верховой ездой. Агата сияла – наконец-то веселье на свежем воздухе, а не уроки во дворце! – и Александр тоже радовался.

А София не могла не думать о том, увидит ли она за обедом императрицу и Адриана. В том, что в истории с приворотным зельем замешана ее величество, она не сомневалась, но Адриан? Он тоже виноват или племянник императора ни при чем? Ответить она затруднялась. Хотя… скорее нет, чем да. Если бы он знал, что София находится под приворотом, мог бы и воспользоваться ситуацией. К примеру, прийти к ней вечером под каким-то предлогом, а там и…

Она в очередной раз похолодела, представив, что было бы, если бы у императрицы получилось. Защитница сохранила, послав ей любовь к Арену. Не будь этой любви, София потеряла бы все. Правда, лучше бы Защитница послала ей любовь к кому-нибудь другому…

Устыдившись этих мыслей – разве можно ругать богиню? – София сосредоточилась на наследниках, у которых заканчивался урок верховой езды.