— Ты думаешь, я не пробовала? Но моя мать всегда на стороне отца, говоря, что я делаю это, чтобы привлечь к себе внимание. И мой отец важный спонсор Департамента полиции Hollows Grove.
— Он подкупил их? — спрашиваю я потрясено, и она утвердительно кивает. Мгновение я размышляю над проблемой, но особого выхода не нахожу. — Хорошо, я буду держать рот на замке, но, пожалуйста, постарайся что-то придумать, пока меня на самом деле не арестовали.
— Спасибо, Эмбер, — говорит она с благодарностью и опускает руки на колени. — Знаешь, мне жаль, что я так плохо относилась к тебе в школе. — она встает и обнимает меня.
Мои глаза широко раскрыты, когда я подготавливаю себя, но её смерть не объявляется.
Она отходит к двери и говорит Камерону:
— Я собираюсь прилечь, Кэм. Я очень устала.
Она исчезает в дверях, а я поворачиваюсь к Камерону.
— Всё это еще не объясняет, как копы узнали, где мой автомобиль, — говорю я.
— Я не могу ответить на этот вопрос, — он опирается руками на колени и сцепляет пальцы. — Единственное, что я могу сказать, что это был кто-то, кто знал где находился твой автомобиль.
— Кто-то спас тебя? — недоумевает он с обвинением в глазах. — Или ты самостоятельно выплыла из машины?
— У меня отличная паническая реакция, — я поднимаюсь на ноги. — Мне нужно идти домой. Уже поздно.
Он провожает меня до двери, но как только я ее открываю, закрывает.
— Могу я показать тебе кое-что, прежде чем ты уйдешь? — к нему вернулся тот хороший парень, как когда мы впервые встретились и краткие моменты в его джипе.
Вздохнув, я поднялась с ним в его комнату. Здесь большая кровать в центре комнаты, высокий комод в углу и дверь, которая выходит в небольшой внутренний дворик с походным стулом. Стены черные и пустые, за исключением белой разлинованной стены и стихов на ней.
— Это твои слова? — спрашиваю с удивлением, и он кивает. Я подхожу к стене и читаю центральный стих.
Камерон с интересом за мной наблюдает.
— Как думаешь, что это значит?
— Они никогда не смогут быть вместе, — говорю я, пробегая пальцами по словам. — Разве что один умрет? Но почему? Что делать если один улетел в земли мертвых?
— Это то, с чем тебе придется разбираться самостоятельно. — он отколупывает кусочек крови с моей рубашки. — И ты должна знать, что поэт не любит объяснять смысл своих слов.
Я грызу ноготь:
— Да, я полностью понимаю. Но ты должен знать, как поэт, у меня есть желание понимать слова.
— Знаешь, — он делает шаг ко мне, — мы так и не сходили на поэтическую дуэль.
— Это не моя вина, — напоминаю я ему, отступая.
— Ты убежала, — он кладет руку на мое запястье и нежно проводит до плеча. — Я пытался заставить тебя ревновать.
— Камерон, — говорю я с осторожностью, глядя на стену. — Ты, случайно, не видел на озере черную машину с тонированными стеклами?
Его пальцы достигают ключицы, и он кружит по моей коже.
— Нет, а что? Что-то случилось с этой машиной?
Ощущение тишины ошеломляет мой разум, и я чувствую, что тянусь к нему, когда его рука путешествует вниз к моей груди. Но лицо Ашера появляется перед моими глазами, и я трясу головой, выдыхая его прикосновения.
— Я должна идти.
Его пальцы спускаются вниз по моему телу, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, и он тянет меня за край рубашки.
— Ты можешь остаться, если хочешь. И можешь спать в моей кровати. — он невинно поднимает руки. — Я обещаю не трогать тебя, только если попросишь.
— Маккензи ты то же самое сказал? — спрашиваю я, выгнув бровь.
— С Маккензи мы просто друзья, — он улыбается, намерено скользя костяшками пальцев по моему животу. — Но мне нравится, что тебе не безразлично.
Я отхожу назад, между ним и дверью.
— Давай, Эмбер, — он уговаривает меня голосом, которому трудно сопротивляться и тянет меня за рубашку к себе.
Я позволила притянуть себя к нему, размышляя, как он будет ощущаться внутри меня. Я буду чувствовать то же, что и с Ашером? Или будут различия?
— Пожалуйста, останься со мной, — он почти умоляет.
Я вкладываю всю силу воли в свои ноги и отхожу к двери:
— Извини, Камерон, но я думаю, ты слишком для меня.
— Все девушки так говорят, — шутит он, но огромное море боли появляется в его глазах, когда он отпускает мою рубашку. — Подожди. Я провожу тебя до двери.