Тлеющий уголек

— Я была на озере до начала вечеринки, — отвечаю я. — Но я ушла, когда начали появляться люди.

Она что-то помечает сверху папки:

— И как ты добралась до дома?

— Я уехала с подругой, я ей позвонила, и она забрала меня, — говорю я, и она что-то пишет в своем списке.

— С кем ты ездила туда? — она пишет номер в уголке папки.

— С парнем, — отвечаю я и она поднимает на меня глаза. — Камерон Логан.

Она, кажется, не знает этого имени, но копы хорошо играют тупых:

— И кто он?

— Он только что переехал сюда из Нью-Йорка, — объясняю я. — Он живет на моей улице.

— Он был той причиной, по которой ты уехала? — она возвращает очки обратно.

— Отчасти, — говорю я нерешительно. — Он флиртовал с другой девушкой.

Она открывает папку и просматривает свои заметки:

— Как зовут эту девушку?

— Маккензи Бэйкер.

Она поднимает голову:

— Ты же знаешь, что ложь только усугубит твое положение.

— Я не лгу, — заверяю я ее. — Это правда.

Она неохотно возвращается к папке и делает еще несколько пометок. Затем закрывает паку и снимает очки:

— Будем на связи, снова. У меня нет сомнений, — она протягивает мне руку для рукопожатия. — Ну а пока, для тебя лучше оставаться в городе.

Мои мышцы напряглись, когда я взяла её за руку. Густое, мерзкое ощущение охватывает руку. Кровь и тысячи лепестков, разбросанных по грязи. Ангел стоит в центре толпы, лишенный крыльев и избитый до синевы. Лицо завешено нимбом из черных волос. Она делает шаг вперед и поднимает нож, но черная фигура спускается с неба и хватает её за плечи. Она кричит, пока они летят вверх, вверх, вверх, а затем он сбрасывает ее на землю.

Я замечаю знак Х на ее запястье:

— Кто вы?

Она одергивает рукав пиджака и поворачивается к двери:

— Осторожней, Эмбер, — говорит она, открывая дверь и прижимая папку рукой. — Говорят, безумие передается через поколение. У твоего отца была диагностирована шизофрения, которая может проявиться и в молодом возрасте. — она захлопывает за собой дверь.

Я изо всех сил стараюсь, чтобы не вскочить со стула, сломать замок, догнать её и причинить ей боль.

* * *

Спустя тридцать минут меня освободили. У них нет никаких реальных доказательств, ведь я ничего плохого не совершала, кроме того, что не сообщила, что моя машина пропала. Я подхожу к окну, чтобы забрать свои вещи, и большая черноволосая дама с ярко-синими тенями протягивает мне пластиковый мешок с моими браслетами. Она поворачивается спиной к окну, когда я приподнимаюсь и бью кулаком по стеклу.

Она раздраженно оглядывается на меня:

— Я могу чем-то помочь?

Я подняла мешок и трясу им перед окном:

— Да, у меня было ожерелье здесь.

Она разворачивается в своем кресле и скептически смотрит на мешок:

— Одну минуту, пожалуйста, — она катится к телефону, берет его и не спеша вешает трубку. — Это все, что было получено.

Взглянув на сумку, я качаю головой:

— Нет, у меня было ожерелье с большим бордовым камнем.

— Ну тогда, похоже, вы с легкостью сможете его найти, когда вернетесь домой, — она выбирается из своего стула и идет в сторону двери.

Я сваливаю браслеты на прилавок, застегиваю их на запястьях и надеваю серебряные серьги-крылья на уши:

— Я знаю, что надевала ожерелье.

Рэйвен и ее брат Тодд сидят в зале ожидания, кроме них там еще один пожилой мужчина, поедающий сэндвич. Рэйвен подбегает, чтобы обнять меня, но быстро останавливается. Отступая назад, она застегивает пиджак на своей шелковой пижаме.

Тодду двадцать три года, и он вылитый мужской вариант Рэйвен. У него торчащие синие волосы, пирсинг на губе и его мускулистые руки полностью покрыты татуировками.

— Эй, нарушительница спокойствия, — он обнимает меня, и я дышу через нос, пока все не закончится. — Какого черта ты натворила на этот раз?

Мы проходим через стеклянные двери, и я наслаждаюсь своей свободой. Солнце проснулось, небо голубое и пожилые пары прогуливаются по тротуару и завтракают в патио. Розовые листовки с изображением лица Маккензи развешаны по всей улице на столбах, дверях и стенах окружающих зданий.

— Ну, видимо, преступление разбить машину отца и никому об этом не сказать, — я проскальзываю на заднее сиденье его Понтиака Файрберда 1980 года с большим нарисованным орлом на капоте. Рэйвен откидывает назад сиденье и садится за руль.

— Подожди. Ты разбила Челленджер своего отца? — спрашивает он, затем он нажимает на газ и двигатель хрипит. — Когда он пропал?

Рэйвен обменивается со мной взглядом, и я качаю головой. Она хочет узнать, что произошло на самом деле, но я не хочу рассказывать перед Тоддом. Первое, что нужно сделать — это поговорить с Ашером. Думаю, я готова услышать его ответы.

* * *