Ткущие мрак

Лавиани походила на мать-кошку, у которой забрали котенка, чтобы подержать его на руках и погладить. И в общем-то ничего страшного, особенно если это делает человек знакомый, которому доверяешь, но все равно следишь, чтобы он не сотворил какую-нибудь невероятную глупость, свойственную двуногим (по мнению всех приличных и уважающих себя кошачьих).

Вот именно так и смотрела сойка на Мильвио, когда тот изучал ее нож.

Они собрались в саду особняка после того, как вернулся Тэо и в Рионе прошел небольшой теплый дождь, принесший с собой вечернюю свежесть.

– Ты счастлива? – спросил у Шерон акробат.

– Да.

Теперь асторэ сидел рядом с Виром. Они вместе притащили с первого этажа длинную лавку, поставив ее возле кустов мирта, которым давно требовалось внимание садовника. Ученик Нэ чувствовал себя среди незнакомых людей вполне уверенно, но указывающая заметила в его глазах некоторое сомнение, точнее, вопрос: «Правильно ли, что я здесь?..» Судя по этому, он не любил большие компании, привык быть одиночкой и теперь не очень понимал, чего от него хотят.

Лавиани тоже не понимала, но здесь решающее слово произнес Мильвио.

– Так хотела бы Нэ, – сказал он Виру, и тот задумчиво посмотрел куда-то в небо.

– Хотела бы?

Треттинец верно понял:

– Она не знает, что мы встретились. Но, когда закончит со своими делами, будет искать и тебя, и меня. И хорошо бы, чтобы мы уже находились близко друг к другу, дабы пожилая сиора не тратила время. К тому же так у тебя гораздо больше времени, чтобы понять, для чего она взялась за твое обучение.

У Вира была тысяча вопросов, но парень лишь кивнул и остался, разумно предполагая, что ему все объяснят. Если не сейчас, то со временем. Уйти-то он может в любой момент.

Теперь ученик Нэ поглядывал на собравшихся, словно искал ответы, и Шерон старалась не улыбаться, когда его внимание доставалось Бланке. По сути, он с трудом отводил от нее взгляд.

Интересно, знает ли госпожа Эрбет?

Бланка пыталась обсудить что-то с Шерон еще во дворце, но, «увидев» Мильвио, отложила разговор. Однако времени за неполные сутки так и не представилось, и указывающая напомнила себе, что после этой встречи ее надо обязательно выслушать.

Милорд Дэйт – единственный, кто держался особняком. Стоял, опираясь могучим плечом о дерево. Он не понимал, кто эти люди, на что они способны и как связаны с треттинцем, который привел его сюда. Шерон дружелюбно кивнула ему при встрече, он ответил, хотя в его глазах была некоторая толика… нет, не страха.

Сомнения.

Она хорошо понимала воина. Перед ним самая настоящая тзамас, повелительница мертвых из древних мифов, и, если бы не Мильвио, ее бы стоило опасаться. А сейчас… сейчас он чувствовал себя неуютно, а потому то и дело трогал большим пальцем дубовую заостренную палку, торчащую у него из-за пояса. Это было бы забавно, если бы Шерон не знала о том, что с ним случилось и сколь смело себя вел Дэйт при встрече с шауттами.

Этот суровый человек заслуживал ее уважения.

Указывающая улыбнулась ему, словно желая сказать: мы все здесь друзья, хоть и выглядим странным сборищем.

Он не улыбнулся в ответ, но чуть склонил голову и убрал руку с колышка.

Мильвио вернул нож Лавиани:

– Ничего не могу сказать.

– Ты издеваешься, рыба полосатая?! Ты, великий, мать его, волшебник!

Шерон заметила, как брови Вира поползли вверх, он быстро изучил лица присутствующих, ожидая увидеть или удивление от подобного заявления, или смешки из-за странной, сказанной невпопад шутки, но все остались серьезны. К его чести, он и теперь не стал ничего спрашивать. Лишь подался вперед, чтобы ничего не пропустить.

– В эпохах теряется истина, сиора. А «великие» не означает «всезнающие». О том, что у Шестерых были артефакты, – известно. Но не больше. Мы знали лишь о некоторых. Например, браслет Мерк. Он подчинялся некромантам, но даже они отказались от того, чтобы использовать его. Сила, что спит в нем, сводила тзамас с ума и убивала.

– Но не Шерон, – произнесла Бланка.

– Но не ее. – В голосе Мильвио слышалось облегчение.

Указывающая помнила, о чем они говорили ночью, когда он осторожно, подушечками пальцев, гладил ее левое, деформированное запястье.

– Здесь нет твоей вины. – Она пыталась его успокоить.

– Разве? Я привел тебя в Эльват, оставил рядом с этим предметом. Значит, ответственность на мне.

– Ты просил меня не подходить к Небесному дворцу. Не брать ничего из него. Ты привел меня туда, чтобы я слушала смерть Поля Мертвых. Смогла привыкнуть к голосам тех, кто уже ушел, перестала бояться и поняла свой дар. Я должна была дождаться тебя прежде, чем касаться его. Но я нарушила твой наказ, и вот теперь…

– Теперь все сложилось куда лучше, чем я рассчитывал. Он не убил тебя. Дал силу.

– И я до сих пор боюсь себя. Того, что он может сделать.

– Не может, – не согласился Мильвио. – Иначе бы давно уже сделал. Браслет тысячи лет был одинок, возможно, именно тебя он и ждал.

– Я не Мерк.

– Ты такая же, как она. Способная. И возможно, куда более человечная. Не бойся смотреть в будущее.

И она ощутила довольное урчание браслета. Тот был совершенно согласен со словами Фламинго.