Ткущие мрак

– А я тебя за эти два дня раз тридцать. Все твои синяки и шишки тому доказательство. Ты просто не понимаешь, когда и что надо использовать для максимальной эффективности. Лупишь талантами в небо. Так мальчишка стреляет из рогатки по воробьям, когда зажмуривается и не видит цели. Авось выйдет. А все потому, что тупая Нэ наградила тебя множеством картинок. Их на твоей спине, как золота у богача, и ты тратишь таланты не думая. Они для тебя… – Сойка задумалась. – Словно хлебные крошки, которые ты швыряешь птичкам. А должны быть самым ценным, что есть в жизни. Каждый – может дать силу, скорость, победу. Но ты их тратишь и остаешься ни с чем. И в этот момент прихожу я и надираю твою глупую задницу.

Вир поднял с земли короткий меч с затупленными краями, который вручила ему Лавиани перед боем:

– Не собираюсь отчаиваться.

– Это правильно, рыба полосатая. Ты умеешь гораздо больше, чем любая начинающая сойка. Через год я превращу тебя в бойца, но проблема в том, что года у нас нет. Шрев появится раньше.

Он не стал ей говорить, что учится гораздо быстрее. Что пусть голоса и стихли, но с каждым звоном колокольчика к нему приходят образы из прошлого и дают ему знаний больше, чем когда с иными учениками Каренского университета делятся книги. И тот опыт, который отдает ему она, он поглощает с безумной скоростью. Лавиани бы не поверила, подняла его на смех. Так что пока не время.

Вир даже еще не решил, стоит ли ей полностью доверять. Нэ просила никогда не полагаться на слово соек, а он, несмотря на то что ему пришлось сражаться вместе с изгоем Ночного Клана, все еще не понимал, насколько эта острая на язык женщина способна стать его учителем или другом.

– Хватит с тебя на сегодня?

– Утро только наступило, – ответил он. – Если ты не устала, я бы продолжил.

– Всегда рада отвесить несколько тумаков, – ухмыльнулась та. – Ну, тогда за дело.

Сойка без предупреждения напала, Вир «утек» в сторону, избегая хитрого укола ножа под подбородок, рубанул мечом по ее левому запястью. Конечно же не получилось, но, когда она хотела ткнуть свободным кулаком ему в солнечное сплетение, он взялся за колокольчик – и кулак Лавиани врезался в щит.

– Ах, чтоб тебя! – ругнулась она, тряся разбитыми костяшками, и, к его удивлению, сказала: – Хорошо! Наконец-то начал импровизировать, а не жевать сопли. Как ты это провернул?

– Он и сам, полагаю, не знает, – раздался новый голос.

У входа в зал, рядом с Шерон, стоял высокий треттинец, из-за плеча которого торчала рукоятка полуторника.

– Рыба полосатая, Фламинго. Даже не знаю, чего хочу больше – дать тебе по роже за столь долгое отсутствие или обнять?

Гость, не скрывая улыбки, церемонно поклонился:

– Я так соскучился, что приму любой приятный для тебя вариант.

– Твоя подкупающая лесть вгоняет меня в краску. – Лавиани убрала нож, показывая, что на сегодня урок все-таки закончен. – Придется крепко подумать, прежде чем решить. Но обнимать тоже не буду. Эти телячьи нежности на людях испортят мою и без того порядком подмоченную репутацию.

– А ты Вир? – Тот, кого назвали Фламинго, протянул руку, и его рукопожатие оказалось крепким. – Я Мильвио де Ровери, сиор. И не скрою, для меня честь познакомиться с питомцем Нэ. Мы с ней очень старые друзья.

– Что? – опешил Вир. – Серьезно?! Вы видели ее в Пубире, сиор?

– Не в Пубире, в Фихшейзе этой зимой. У нее появились дела на севере.

Ученик Нэ не мог поверить, что старуха покинула любимый город, отправилась в другое герцогство. В ее-то возрасте, когда порой ему казалось, что она и ходит с трудом.

– Вы старые друзья? – подозрительно прищурилась Лавиани. – Вот уж удивил.

– О. Я еще даже не начинал. Вижу, у тебя появились вопросы.

– Да уж. Появились. К тем, что и так были.

– Я обо всем расскажу, как только мы соберемся вместе. Наберись терпения, пожалуйста.

Взгляд спутника некроманта устремился на колокольчик в руке Вира, и уроженец Пубира внезапно ощутил, что у него засосало под ложечкой. Ему сразу захотелось убрать этот предмет как можно дальше, словно не он был владельцем, а Мильвио.

– Интересные татуировки. – Шерон подошла ближе, рассматривая спину Вира, покрытую свежими синяками. – У Мальта был точно такой же рисунок. Светлячки.

– Ты не говорила об этом раньше. А никто из нас не спросил о такой детали. Даже любопытный Тэо. Значит, как у Мальта? – Вопрос сойки предназначался Мильвио.

Тот чуть приподнял брови, как бы выражая недоумение, что его спрашивают об этом:

– Между мной и Мальтом тысячи лет, сиора. Эпоха. Я только что сам узнал о том, что у одного из Шестерых был такой же рисунок, как у юного Вира.

– Татуировщик знает, что у него получится? – спросила Шерон, пока ученик Нэ под их взглядами натягивал рубашку.

– Таувины не спешили делиться секретами с подобными мне. Но, насколько я знаю, что выйдет, выбирает не художник, а вот он. – И Мильвио указал на колокольчик.