Ткущие мрак

– Он называет меня другом. Я учил фехтовать его детей, а после дал ему несколько полезных советов. Каскадный дворец открыт для меня. И да. Я помогу тебе с ним встретиться, а также попрошу за тебя.

– Будешь использовать меня? – без злобы усмехнулся Дэйт.

– Конечно. Ведь ты когда-то сам сказал, что твоя помощь мне пригодится, чтобы остановить тьму. Так и есть. Пригодится. Так что поедем в Риону вместе, а «Колья» нас нагонят. Я договорюсь, чтобы их пропустили через границы и снабдили всем необходимым.

И вот Дэйт в Рионе. Городе, о котором столько слышал. Южной жемчужине Единого королевства.

Он уловил ухом негромкий шорох возле распахнутой двери, думая увидеть или Мильвио, или его подругу, северянку со странными, тревожащими его глазами, или госпожу Эрбет, что приняла их в доме, но там стояла незнакомая женщина.

Ее лицо скрывалось в тенях, он видел лишь небольшую светлую полоску у нее на лбу. Она опиралась плечом о косяк, рассматривая Дэйта, и он, отхлебнув из кружки отвратительного треттинского пива, негромко произнес:

– Тоже не спится?

Молчание. Он неспешно съел кусок хлеба и сыр, ничуть не смущаясь взгляда, пытаясь понять, кто она такая, и спустя несколько минут произнес:

– Это у тебя нож в руке?

И снова нет ответа. Дэйт меланхолично пожал плечами.

– Не хотел тебя пугать. Вполне допускаю, что ты немая и не можешь мне ответить.

– Я онемела от твоей наглости. – Она не шевельнулась. – И от странного зрелища, признаю. Благородные еще не залезали в мой дом, чтобы опустошить буфет и найти в нем жалкие крохи.

– Я думал, это дом рыжей леди.

– Что ты за хрен?

Она позабавила его хотя бы тем, что в таком тоне с ним мало кто решался говорить. Особенно из простолюдинов. Иной бы встал и дал ей затрещину за неуважение, а будь в своих владениях, высек бы кнутом, но Дэйт лишь отхлебнул из кружки.

– Можешь называть меня милорд да Лэнг.

– А могу и не называть. Где тебя откопала Бланка? В том дурацком дворце? Она с Шерон жива или ты их прикончил этой уродливой секирой?

– Госпожа Эрбет у себя. Шерон тоже.

Женщина снова помолчала, сделала движение рукой, убирая нож.

– Пойду проверю. Не привыкла доверять словам незнакомцев. Надеюсь, ты не крал куриных яиц.

– Я их не нашел.

– Тем лучше.

– К маленькой госпоже мертвых я бы не ходил, – проронил Дэйт. – Она не одна и, полагаю, занята.

– С кем же? Еще один здоровяк из замшелого холодного герцогства?

– Он треттинец.

Женщина чуть склонила голову, прежде чем спросить:

– У него есть имя?

– Мильвио.

– Смотри-ка, рыба полосатая, – непонятно к чему совершенно нелепо произнесла незнакомка. – Ну надо же. Получилось.

Дэйт не стал уточнять, о чем она. А женщина, уже не обращая на него внимания, развернулась и ушла, едва ли не насвистывая.

Пожав могучими плечами, он встал и начал обшаривать комоды и буфеты. Слова подруги хозяйки дома о куриных яйцах не шли у него из головы.

Прямой удар ногой под правую ключицу заставил челюсти Вира громко клацнуть.

Неожиданно, быстро и очень больно. Вся стратегия, которую он выстраивал в последнюю минуту, обернулась прахом, ни о каком нападении больше не могло быть и речи. Он постарался восстановить равновесие, но ловкая подсечка опрокинула на спину, и в следующую секунду два колена врезались ему в грудь, крепко прижимая к земле. Острие длинного ножа едва ли не втыкалось в уголок его левого глаза.

– Талант, – сказал он.

– Какой? – В голосе Лавиани слышалась насмешка.

– Э-э-э… – Вир перебирал возможности.

Нож уколол его кожу.

– Ай!

– Дураки и идиоты должны страдать. Это их прямая обязанность, потому что больше ни на что в этой жизни они не годятся.

– Слезь с меня.

– И не подумаю! – Она убрала клинок, но свободной рукой влепила ему болезненный щелбан. – Дурная пустая башка. Хорошо бы, чтобы в ней хоть что-то появилось до тех пор, пока не придет Шрев. Какого шаутта ты жевал сопли?

– Я ждал момента.

– Ну и дождался, что я использовала этот «момент» против тебя.

Сойка наконец-то встала, а Вир остался лежать, ощущая, как ноют ребра. Он немного жалел, что отказался от стеганой куртки и дрался с голым торсом.

– Ты слишком правильный, рыба полосатая. Нет, я не собираюсь превращать тебя в гадину, мальчик. Гадин и так достаточно вокруг, и я первая из них, но ты хотя бы должен это знать. Ты постоянно ведешь честный бой, в лучших традициях благородных поединков. И любой опытный противник просчитывает тебя на раз-два.

– Все так плохо?

Он наконец-то поднялся.

– Нет, – признала она. – Не все. Ты сильный и ловкий. У тебя длинные руки. Хорошо поставлен удар, и ты достаточно быстр, чтобы уложить какого-нибудь стражника или солдата поглупее. Но у тебя нет опыта прямой скоротечной схватки. Без всех этих стоек, расшаркиваний и поклонов рыцарей, которых уже давно нет.

– Я победил тебя семь раз, – напомнил ей Вир.