Тим

Едва ступил на борт, тяжёлая ноша дала о себе знать. Глаза слезятся и ничего не видят, ноша давит к полу, поясница немеет от напряжения, в спину толкают. Пока проморгался и хоть как-то смог видеть, пару раз приложился о подлокотники.

— Быстро, быстро, — глуша хриплые вздохи, брань и топот, гремел в отсеке густой голос, — ты, — указал офицер на замешкавшегося Тима, — сел, — указал он на ряд кресел у правого борта, — убрался с прохода, — прикрикнул офицер, видя, что увешанный снаряжением боец топчется на месте.

Подогнанный окриком и оплеухой по шлему сзади, Тим втиснулся между креслами и растерянно застыл, понимая, что ноша не позволит ни сесть, ни пристегнуться. Даже снять винтовку и вставить её в напольный фиксатор он не сможет. Беспомощно огляделся, но лишь с досадой отметил, что отсек наполняют исключительно солдаты Вельстова. Вокруг вообще не оказалось никого из расквартированного на транспорте полутысячного контингента Сайдона.

Свободных кресел не осталось, в нарушение инструкций бойцов плотно усаживали в проходах. Десантный отсек походил на растревоженный улей. Приглушённый говор, резкие фразы команд, звон оружия, топот тяжёлой обуви. Все встревожены, и это бросалось в глаза. Десять на сорок метров пространства отсека, что сейчас раскинулось перед глазами застывшего Тима, в буквальном смысле шевелилось, копошилось, ругалось и извергало проклятия.

— Тебя что, взрослые потеряли? — услышал грубый, с откровенной насмешкой голос.

Вопрос задал сосед по креслу. В глаза бросилась выпирающая из — под сдвинутого лицевого забрала тяжёлая челюсть. Плотно сжатые губы, мясистый нос, бусины немигающих глаз, буравящих Тима.

— Тебе, тебе говорю.

Прошёлся по нему взглядом и уже по оружию, тяжёлой скорострельной системе, определил, что этот, непонятно почему взъевшийся на него пехотинец, немалой силы, роста и ширины плеч.

— Нет, не потеряли, — ответил Тим.

— Перед глазами тогда не маячь, сядь, — с неослабевающим напором приказал он.

— А ты кто?

Не видя знаков различия, ни каких-либо ещё признаков того, что он может командовать, спросил Тим.

— Я тот, кто сейчас встанет и вколотит тебя в кресло.

Тим сглотнул. Такого не ожидал, тем более сейчас, когда проблем и так полон рот. Будь он невольником, то вопросов вообще бы не встало. Стерпел, поклонился, получил в морду и молча пошёл дальше. Тогда от умения переступить через себя зависела жизнь, сейчас всё изменилось. Здесь он равный каждому из них, он — пехотинец Сайдона, и так с собой обращаться позволять нельзя.

Лихорадочно соображая, как поступить, Тим ещё раз с надеждой осмотрел отсек. Отметил, что кормовой торец катера, по которому, как по трапу, они поднялись на борт, медленно поднимается и встаёт на место. Ещё отметил, что никого из Сайдонцев сюда не занесло, и рассчитывать можно только на себя. Память, как назло, подсказала, что Сайдон и Вельстов до недавнего времени хоть и не были в состоянии войны, но при малейшей возможности безжалостно истребляли друг друга.

Пауза затянулась. Понимая, что пасовать нельзя, Тим сквозь мандраж и желание быть отсюда как можно дальше набрал воздуха в лёгкие.

— Ну, давай, — выдохнул он.

Сказал тихо и с вызовом. По крайней мере, надеялся, что голос звучит твёрдо и уверенно. Сказал и замер, понимая, что теперь ситуация совсем не в его пользу. Ладони вспотели, внутри растекался липкий гаденький страх, но Тим давно решил, что больше никому не позволит себя безнаказанно унизить.

— Ну держи, — заявил здоровяк и, уперевшись ладонями в скрипнувшие подлокотники, начал вставать.

— Дэй, сиди.

Подлокотники скрипнули ещё раз. Тридцатилетний, по мнению Тима, здоровяк, только что названный Дэем, послушно привалился обратно на спинку.

— Боец, ты как здесь оказался? — обратился к Тиму нежданный заступник.

Он сидел на полу в проходе. Круглое приветливое лицо выражало заинтересованность, голубые глаза с прищуром смотрели на Тима. Его Тим знал, точнее, видел, впрочем, как и здоровяка соседа. За месяцы, проведенные в трюме транспорта, виделись не единожды, но сейчас, как заметил Тим, сей факт никого не волновал.

— Шёл в расположение, когда всё случилось.

Тим ещё в трюме видел на нём сержантские знаки, несколько раз их отделения оказывались недалеко друг от друга на занятиях.

— Так и будешь стоять?

— Нет, но, — замешкался Тим.

Рыская глазами в поисках места, куда можно сгрузить ношу, видя, что только себе под ноги, Тим примерился, как это сделать. В этот момент ощутил лёгкую встряску, ознаменовавшую выход десанта за пределы шлюза. Тряхнуло несильно, но и этого хватило для потери равновесия, пришлось упереться рукой в спинку кресла. В этот момент хлопнули манёвровые, резко оттолкнувшие десантный катер от туши транспорта.

Не удержав равновесие, Тим завалился на соседа, но был грубо спихнут под ноги. С губ здоровяка сорвалось едва слышное ругательство, после чего он встал, перешагнул через пытавшегося подняться Тима и уселся в его кресло.

— Садись, сержант, — указал он на освободившееся рядом с проходом кресло, — здесь и подставка для ног имеется.